Замок Эйвери

Точно, заклинание «сияния», то есть довольно распространённое среди студентов, многие из которых даже умеют накладывать его на самих себя, необходимое для придания пострадавшему в драке лицу естественный цвет, но сначала они бегут к Поппи, чтобы она залечила им синяки и ссадины, разбитые губы, сломанные носы, болезненные вздутия кожи от проклятий и тому подобное.

Но я только смирно улыбаюсь Рему:

- Ну, здравствуй, человек-мой-волк.

- Здравствуй, Северус, с возвращением, - надломленным голосом отвечает Рем. - А обо мне ты подумал? А о нашей, Мерлин её раздери, тинктуре, думал?!

- Ну, что ты, Рем, почему ты говоришь со мной так, будто я сделал что-то непоправимое?

- А ты ведь сделал. Ну ничего, я его так разукрасил, что ему уже никогда не быть прежним красавчиком!

- О ком ты говоришь? - «недоумённо» спрашиваю я, держа свою линию - не признаваться в измене, иначе Рем и меня «разукрасит», и Блейза прикончит, не побоявшись Азкабана. Поддерживать вид оскорблённой невинности - только это может спасти нас с Блейзом сейчас, мне - внешний вид, а Блейзу -…

- Можете перевернуться на живот, профессор Забини? Вот так, да Вы молодец! Позвольте, нет уж, позвольте осмотреть Ваш анус - у Вас же кровь на внутренней стороне бёдер, это же неспроста! Я этого так не оставлю… Боги!

Рассерженная как гарпия, Поппи влетает к нам с криком:

- Профессор Снейп, мне искренне жаль сообщить Вам, что Вы живёте с настоящим чудовищем!

У меня сердце практически перестаёт биться, но я… должен быть в… этом уверен!

- Если бы я мог подняться с кровати, я сам осмотрел бы мистера Забини, но у меня общая слабость, головокружение и тошнота, поэтому мне придётся потерпеть, пока Вы не освободитесь. Так что, я слушаю Вас внимательно, на большее нет сил, - говорю я, как можно более спокойным, «профессорским» голосом.

А внутри у меня настоящая буря эмоций и чувств - как он, Блейз, и неужели Рем опустился до… этого?

Но Поппи уже убегает и возвращается, принеся большой флакон Укрепляющего, да, судя по запаху, зелья.

- Пейте, Северус! И вставайте - я очень хочу (она делает ударение на «очень»), чтобы Вы увидели, на что способен Ваш возлюбленный супруг.

- Не надо, мадам Помфри, профессор Снейп не должен видеть меня… таким.

Но я уже допиваю Зелье, а она уходит плакать в свой маленький кабинетик, отгороженный ширмами от остального помещения.

- Ох, уж эти женщины, - вздыхаю я, произнося слова про себя и гляжу на Рема.

На его лице застыла маска отчуждённости и холодности, он сидит неестественно прямо, сцепив руки в замок на коленях, и молчит. Я призываю стихию Воздуха и мысленно произношу:

- Enervate!

Стихия окутывает меня тёплым, как когда-то давно, в прошлой жизни, объятием Рема - коконом, тело теряет вес, ломота в теле, головокружение и тошнота пропадают без следа, и я, лёгкий, как пёрышко, как мне сейчас кажется, встаю с койки. Рем встаёт со стула одновременно со мной и говорит тихо:

- Не надо, Север, не ходи, не уходи от меня.

- Я должен посмотреть, что ты сделал с профессором Забини и только.

- Не надо. Север, прошу тебя, ради нашей любви.

Рем подходит ближе и настойчиво, но нежно, как умеет только он один, целует меня, и я, забыв обо всём, с жадностью, словно «умирающий над родником от жажды», углубляю поцелуй.

Где-то далеко слышится мучительный стон:

- Мадам Помфри, Северус не придёт. Лучше поскорее подлечите меня, а потом, когда я смогу ходить, через каминную сеть попаду в Святого Мунго - там меня окончательно приведут в порядок, Вы не против? Мне нужен целитель душ.

… А мы целуемся. И Рем стонет протяжно. А я только всхлипываю:

- Любовь моя, мой Король, мой Лев, моё золото, брат мой близнец, люблю, как же я люблю тебя… Прости меня, если я… чем-то тебя обидел. Я твой, только твой, тинктура связала нас на всю жизнь.

Я сажусь на кровать и жестом приглашаю Рема сесть рядом, потом начинаю рассказывать ему о своём видении, реальности чувств, которые я испытывал там, в эфирном мире, о пылающей звезде и сильном ударе головой.

- Прости, - шепчет Рем, целуя мои веки, о, как же я люблю эту ласку! - это я ударил тебя по голове, увидев, каким принёс тебя на руках этот долбанный подонок, эта грёбанная мразь, ублюдок, Мордред его раздери, чёрт, не знаю, как и назвать - как ни скажи, всё равно больно вспоминать.

Я понимаю, что пропустил многое, но не спешу с расспросами - может, Рем сам скажет что-нибудь ещё.

Но Рем просто снова целует меня и валит на больничную койку, я сопротивляюсь, но у меня мало сил - все их я израсходовал на гнев, подъём с кровати и разговор с поцелуями.

Я снова слаб, как ребёнок, и в голове проносится страшная мысль: «Не сошёл ли Рем с ума от ревности?!», но всё, что он делает, это берёт мой член в руки и ласкает его до появления эрекции, а я шепчу:

- Не здесь, Рем, сюда могут войти в любой миг.