Замок на Воробьевых горах

Мгновенно оценив ситуацию, Мария поняла, что выскочить из блока уже не успеет. И тогда замахнулась на Бронникова тростью.

Она хотела вложить в свой удар всю накопившуюся за долгие годы ярость. Ярость на себя, на судьбу, на водителя, который не смог отвести грузовик от лобового столкновения, на врачей, которые не смогли спасти Глеба, на свое иссохшее от невостребованности тело… Но ей не по силам было тягаться с молодым и ловким мужчиной. Виктор легко увернулся от удара, схватил Марию за ворот кофты и резко развернул ее.

Варламова хотела вскрикнуть, но не успела. Тряпка, пропитанная хлороформом, легла ей на лицо. У Марии заслезились глаза, она машинально вдохнула воздух и тут же погрузилась во мрак.

Глава 8

1

Пустой, полутемный кабинет. Стеллажи, уставленные книгами. За окном – дождь. Бутылка коньяка, купленная в «ночном чипке», опустела наполовину. «Ночной чипок» – известный всему ГЗ жилой блок, в котором живет парочка кавказцев, готовых продать спиртное каждому, кто попросит, в любое время суток. Наценка двадцать пять процентов. Если учесть, что продажа спиртных напитков на территории университета запрещена, то это вполне по-божески.

В ГЗ вообще можно достать все, что угодно, – от дозы кокаина до бутылки коллекционного виски «Macallan» пятидесятилетней выдержки. Главное – знать, где.

Бутылку «Кутузова» Максим Сергеевич купил полчаса назад. Домой ехать не хотелось. Завадский намеревался выпить коньяк в сквере, но как назло пошел дождь. И он пошел с бутылкой туда, где чувствовал себя как дома, где ему никто не мог помешать.

Все хлопоты по организации похорон жены взяла на себя теща. Завадский, считавший, что толку от его вмешательства не будет, самоустранился. И сейчас сидел в кабинете кафедры, пил коньяк и размышлял о перипетиях жизни. Но не о смерти.

Чем меньше оставалось в бутылке коньяка, тем мрачнее становились его мысли. Завадский – уже, должно быть в сотый раз – спрашивал себя: что же произошло между ним и Марией Варламовой. И не находил ответа. Чувствовал ли он что-нибудь по отношению к ней? Безусловно. Хотел ли затащить ее в постель? Нет. Конечно, нет. Жалел ли о том, что произошло? Пожалуй, тоже нет.

Завадскому мучительно захотелось курить. Он достал из кармана пиджака жестянку с леденцами, открыл ее, вынул леденец и швырнул в рот. Гладкий шарик приятно хрустнул на зубах.

Максим Сергеевич потянулся за бутылкой, и в тот момент дверь кабинета распахнулась. Увидев перед собой человека в кепке, Завадский не сразу узнал его. Слишком странным было его присутствие здесь, в месте, которое было для Завадского крепостью, храмом и домом одновременно.

– Простите, я не постучал.

Майор Самарин прикрыл за собой дверь и неторопливо прошел к столу. Пока следователь усаживался за стол, Максим Сергеевич смотрел на него, чуть склонив голову набок, спокойным, хотя и немного удивленным взглядом.

Устроившись, Самарии снял кепку и положил ее на стол. Потом взглянул на бутылку, усмехнулся, пригладил ладонью редкие рыжеватые волосы и сказал:

– Я бы хотел с вами поговорить. Не как с другом Варламовой, а как с заведующим кафедрой.

Максим Сергеевич приподнял брови.

– Странно, что такое желание появилось у вас только сейчас.

– Если бы вы знали, сколько у меня работы, так бы не говорили, – возразил Самарин. – У страны тяжелые времена. В управлении острая нехватка кадров, но при этом главк вынужден проводить сокращение. При этакой нагрузке работать приходится постоянно в авральном режиме.

– Но гибель двух студенток МГУ – случай экстраординарный, не правда ли?

Самарин снова взглянул на бутылку и заметил:

– Ежедневно в России кончают жизнь самоубийством сто пятьдесят – двести человек. И каждый такой случай можно рассматривать как экстраординарный.

– Но вы уже не уверены, что это самоубийства, раз пришли ко мне, верно?

– Возможно, – уклончиво ответил майор и опять посмотрел на бутылку.

– Хотите выпить? – предложил Завадский.

– Не откажусь, – последовал ответ.

Максим Сергеевич выдвинул верхний ящик стола, достал небольшой граненый стаканчик и поставил его на стол. Потом взялся за бутылку.

– Забавно… – усмехнулся он, наполняя две емкости коньяком. – Я думал, вы откажетесь под тем предлогом, что не пьете в рабочее время.

– Сегодня воскресенье, – возразил Самарин. – Если бы не ваша подруга, сидел бы я сейчас в плетеном кресле, смотрел бы на верхушки сосен и ел с друзьями шашлыки. А потом, после нескольких рюмок, отправился бы в баньку. Люблю русскую баню. И чтобы обязательно с веником.

Самарин взял стакан, поднял его и сказал:

– За знакомство.

– За знакомство, – отозвался Завадский.

Мужчины чокнулись и выпили. Покончив с коньяком, майор откинулся на спинку стула, внимательно посмотрел на Завадского и вдруг спросил:

– Вы всех своих студентов считаете гениями?

Тот покачал седой головой:

– Нет, конечно. Но все они очень способные ребята. И у большинства из них большое будущее.

– Гм… – Самарин поскреб ногтем переносицу. – А как насчет Вики Филоновой? У нее тоже было большое будущее?