– Это смотря как построить разговор. Если придется выбирать между частью закладки и продырявленным миром, Кавалерия явно примет верное решение. И потом, вы ведь знаете: рано или поздно
Долбушин взвешивал все за и против. Такая встреча Гаю не понравится. Но, с другой стороны, думать о том, что понравится Гаю, а что нет, уже поздно. Если начнется бой – его дочь будет среди шныров. ШНыры же обречены. Ударов форта Тилли и форта Белдо им не выдержать.
– Хорошо… Я договорюсь с Кавалерией о встрече! – согласился Долбушин. – А вас я попрошу об одном одолжении! Вы должны захватить для меня девушку, которая, возможно, будет сопровождать Кавалерию. Только два условия: Кавалерия не должна этого увидеть и с головы девушки не должен упасть ни один волос!
– Про волос – это сложно… Девушка, наверное, будет кусаться… – хитро прищурившись, сказал Триш. – Ну так и быть. Возможно, мы сумеем вам помочь… Как эта девушка, кстати, относится к мусору?
– Раньше она никогда его не выносила! – сказал Долбушин.
Триш одобрительно кивнул:
– Очень хорошая девушка! Взгляните на Короля Мусора! Он, кажется, готов влюбиться и сделать ее своей мусорной королевой! Теперь точно ни один волос не упадет с ее головы, даже если сто бешеных парикмахеров станут гоняться за ней с ножницами!
Глава двадцать третья
Арбалет против пачки пакетов
– Обломаются! – отрезала Алиса. – За что их любить? А они меня любят? Да меня все ненавидят!
– Кто «все»? Можно чуть поточнее?
– Да принесите телефонную книгу! Ткните в любое имя! И этот человек либо ненавидит меня, либо ему на меня наплевать!
– А ты первая начни! Не сиди в норе! Все в этом мире согревается любовью. Любовь надо вкачивать в каждое дело, в каждого человека, в каждую мысль. Буквально вкачивать. Словно ты согреваешь дыханием замерзшую синицу.
– А почему я должна первая?
– Да просто так это работает. Водитель же не спрашивает: а почему я должен первым залить бензин, а уже потом только машина поедет?
Прошло несколько часов с момента, когда Меркурий, уходя в последний срок нырок, ранил
– Громадная мерзкая кишка… все время вертится, и вокруг нее прямо реальность плавится… не знаю, как объяснить, чудо былиин! На мозг давит! Рядом отряд, отвечающий за наружную охрану Кубинки. У них два джипа с установленными арбалетами. И гиелы в небе, само собой.
– А в Копытово что? – спросила Кавалерия.
– В Копытово прямо международный слет инкубаторов.
– Берсерки никуда не ведут
Ул качнул щекастой головой:
– Даже близко не суются. Оцепили его кольцом и чего-то ждут. Ребяткам непросто, плоховато будут спать сегодня ночью.
– Почему?
– Да близко они от него. И еще инкубаторов отгоняют. Хотя многие все равно прорываются. Я подполз метров на двести, так и то в голову всякое лезет: точно
– Сам
– Затягивает рану.
– И как?
– Вроде поменьше стала, но все равно сочится.
Кавалерия вздохнула, не зная, какой приказ теперь отдать. В таких вещах – сражения, схватки, боевой пилотаж – она всегда полагалась на Меркурия Сергеича. Вот и теперь она несколько раз уже оглядывалась в пустоту, словно ожидала услышать его рубящий отдельные слова голос. Но голоса не было.
– А ты что думаешь? – спросила она у Ула.
Тот пожал плечами:
– Мы с Максом выдвинемся на игольный завод, будем там готовить позиции. Перетащим арбалеты, расставим ловушки. Там из наших кто сейчас? Только Сашка? Маловато для удержания точки. Хотя по барабаниусу… Удержим! Авось – лучший друг Небося!
Ул захватил с собой Макса, и, нагрузив на плечи каждый по три арбалета, они отбыли.
– А чего по т-т-три только? – спросил Макс по дороге. – Я бы и ш-шесть в-в-взял!
Ул хмыкнул:
– Как раз и хотел это сказать! Ты и будешь нести шесть.
– П-почему?
– Мне нужно в Копытово смотаться. Волнуюсь за Яру… Справишься?
Макс покорно замычал. Ул проводил его до окраин Копытово, после чего навьючил на него арбалеты и запас болтов:
– Пройдешь через посадки… Я до Яры добегу – и сразу к тебе!