Замуж? Не пойду!

Вжимаюсь, радуясь такой поддержке. Интуитивно ощущая кого-то родного и близкого в этих объятиях.

– Все же хорошо? – спрашивает это кто-то, постепенно возвращая мое сознание.

– Папы больше нет, – срывается с моих уст отчаянное и так хочется крикнуть: «Уже никогда ничего не будет хорошо!»

– Так вон оно что, – шепчет все тот же укутывающий теплом голос, выдергивая меня из мрачных раздумий. – Спарринг?

Хмыкаю, моментально приходя в себя. Вспоминаю, где я и кто я. Кому что, а мальчишкам лишь бы подраться. Нет, я и сама не раз спускала пар в зале, но сейчас сил не осталось ни на что.

– Утром, – отвечаю, резко успокоившись. Отступаю на шаг, щурясь, смотрю в глаза парня-одуванчика. – Прости, а что ты делаешь в моем душе?

– Ээээ…. Дверью ошибся? – и посмотрел так вопросительно, словно это невыученный урок и я ему подсказать должна.

– Уверен? Вот аж настолько? – скептически хмыкнула в ответ, радуясь тому, что по забывчивости не сняла артефакт. Похоже, теперь мне и спать с ним придется.

– Ну, не совсем, – поморщился в ответ парень, лишая меня своего тепла. – Я ошибся дверью в спальню. Но не мог пройти мимо рыдающего…, – он сделал секундную паузу, подбирая нужное слово и брезгливо поморщившись, выдавил из себя: – парня.

– Лучше бы прошел мимо, – обернула я полотенце возле бедер, пряча за таким простым и несколько несвоевременным движением свое смущение. – Раз мы все выяснили, – выразительно перевела глаза на дверь.

Внутри все клокотало от досады и растерянности. Мало того, что кто-то потревожил мое одиночество, так еще этот кто-то стал свидетелем моей непростительной слабости. И как теперь завоевывать авторитет? Хотя вряд ли Одуван кому-то расскажет о происшедшем, но все равно. Именно в его глазах быть слабой мне хотелось меньше всего.

И, наконец, парень парня обнимает – это нормально? Почему-то именно эта всплывшая в самом конце рассуждений мысль возмутила больше всего.

– Ты это…, – замялся Джан, запуская руку в волосы. – Ты не стесняйся. Это нормально. Я тоже, когда умер отец, плакал. Правда, мне тогда было восемь…, – добавил растерянно.

– А мне двадцать, – пожала плечами, задетая последней фразой: – Ты все сказал? Я спать хочу, – и снова сопроводила слова выразительным взглядом.

– Про спарринг предложение в силе, если что…, – уже в дверях обернулся Одуван.

– Я не понятно сказал? Проваливай! – разозлилась я.

Джан отступил, скрываясь за дверью.

– Может лекаря позвать? Ты какой-то нервный, – выглянул парень, еще больше доставая меня.

– Тебе по слогам повторить? Про-ва-ли-вай! – вскипев от ярости, бросила я, сжимая обмылок в руке.

– Может, все же лекаря?

Обмылок все же взлетел вверх и стукнулся о моментально закрытую дверь.

– Я тебе покажу лекаря, – бурча себе под нос, бросилась в комнату я, но непрошеного гостя уже и след простыл.

И что это было, спрашивается?

Две огромных туши на мои мысленные возмущения лишь лениво повели ушами, продолжая дрыхнуть без задних ног.

***

Утро подкралось незаметно. Уже по-осеннему прохладное, клубящееся темными тучами за окном.

– Недоброе, – недовольно буркнула я, глядя на темно-серое низко нависшее небо.

Вставать не хотелось. Выбираться из-под теплого одеяла тем более. Но от тренировки никуда не денешься. Потянулась, лежа в кровати, и решительно поднялась – позволю себе минуточку задержаться и просплю все на свете. Знаю, проходили.

На полигоне уже собралась почти вся группа. Кто-то сонно зевал, кто-то ежился от промозглой сырости. Особо ретивые разминались перед тренировкой. Магики толпились рядышком, стараясь быть поближе к своим избранникам.

Заметив крупных эргонов, удивилась, как они в комнатах поместились-то?

Глаза медленно скользили по толпе, выискивая знакомые лица. Но ни Фокси, ни Джана я не заметила. Зато был Громила со своими дружками и мой самый «любимый» принц.

Приглядывал за нами Дунодон. Рыжий же и начал тренировку, отправив нас бегать под накрапывающим дождиком.

Эх, и никакого сострадания к будущим правителям.

Размокшая земля елозила под ногами, норовя постоянно выскользнуть. Толпящиеся рядом с избранниками магики, вырастая перед адептами, будто из-под земли, создавали дополнительные препятствия. Где-то за горами гремел гром, искрометно сверкали, разрезая небо на части молнии.

Завершающий круг под проливным ливнем и по растоптанной земле дался особо тяжело. Только чудо удержало меня от падения и то, что бежала я одной из первых.

Устало прислонившись спиной к дереву, рядом с парочкой адептов, осталась дожидаться остальных. Парни что-то обсуждали, но я не прислушивалась. Прикрыв веки, смотрела на продолжающих месить грязь адептов, мысленно умоляя поскорее закончить наши мучения.

– Твои тоже за ночь подросли? – отвлек меня от наблюдения за бегущими парнями один из принцев.

Окинула взглядом стоящего рядом фенира, что сейчас был похож на взъерошенного мокрого рыжего птенчика, и улыбнулась. И, правда, подрос. И как я не заметила? А вот цербер совершенно не изменился.