Занимательные истории

“Однажды я сопровождал моего господина аль-Мутадида на охоте. Он отделился от своих воинов, и никого, кроме меня, около него не было. В это время появился лев и направился к нам. Аль-Мутадид сказал мне: „Хафиф, чувствуешь ли ты себя достаточно сильным?" — „Нет", — ответил я. „Не можешь даже подержать моего коня, пока я разделаюсь с этим львом?" Я ответил: „Это я могу сделать".

Он спешился, и я стал держать его коня, а аль-Мутадид затянул пояс, выхватил меч из ножен и бросил их мне. Потом он двинулся на льва и стал наносить ему один удар за другим, так что разрубил ему голову, и лев упал замертво у его ног. Аль-Мутадид вытер меч насухо о его гриву, вернулся ко мне, положил меч в ножны и сел на коня. После этого мы вернулись в лагерь, где находились его приближенные. Вплоть до самой его смерти я никогда не слышал, чтобы он рассказывал об этом льве или хоть словом обмолвился о том, что случилось. И я не знаю, что меня поражает больше: его смелость и сила, то, что он не придавал никакого значения своему поступку и молчал о случившемся, или то, что он простил меня и никогда не укорял меня за то, что я слишком дорожил своей жизнью”.

(3, 67, 100) Вот что сообщил нам Абу Мухаммад Абдаллах ибн Дассах аль-Басри со слов Абу-ль-Хусайна Ахмада ибн аль-Хасана ибн аль-Мусанны, который слышал эту историю от своего отца, а тот от своего дяди, которому рассказывал об этом Ибн Аййаш:

— Я обедал, — говорил он, — с Хумайдом ат-Туси и взялся было за жареную курицу, но раздумал, потому что к тому времени уже наелся. Поэтому я не отломил от этой курицы ни кусочка. Когда трапеза окончилась, я вымыл руки и вышел. Но тут я услышал шум и крики, доносившиеся из прихожей, и увидел рыдающего мужчину. Он подошел ко мне и сказал: “О человек! Верни жизнь тому, у кого ты ее отнимаешь!” Я спросил его, что это значит. Он ответил: “Я повар Хумайда. Ты взялся за курицу, но не отломил от нее ни кусочка. Хумайд думает, что она недожарена, и приказал меня казнить”.

Я вернулся к Хумайду, и он, увидев меня, сказал: “Не пытайся вступаться за повара, это бесполезно!” Я ответил: “Пусть эмир выслушает то, что я собираюсь сказать, а потом сделает так, как сочтет нужным”. Он позволил мне говорить. Я поклялся самыми страшными клятвами, что курица была хорошо зажарена и что я не стал ее есть только потому, что был уже сыт. И я снова попросил его пощадить повара. Он сказал: “Я прощаю его ради тебя, но только при условии, что он никогда больше не войдет в мой дом. У нас нет надежды на загробную жизнь, у нас есть только эта жизнь. Клянусь Аллахом, мы не допустим, чтобы кто бы то ни было отравлял нам ее!”

(8, 109, 250) Вот что рассказал мне Абу-ль-Фадль:

— Я проживал в Сирафе, где исполнял свою должность. В это время через Сираф проезжал Юсуф ибн Ваджих, он направлялся в Басру, чтобы сразиться с аль-Бариди. В Сирафе всем заправлял тогда Ибн Мактум аш-Ширази — он ведал и делами войны, и делами правления, и сбором налогов от имени эмира Али ибн Бувайха. Ибн Мактум выехал навстречу Юсуфу ибн Ваджиху и делал для него все, что тому было нужно. Юсуф разбил свой лагерь за чертой города, и Ибн Мактум прислал ему богатые дары.

Однажды Юсуф сказал Ибн Мактуму: “Клянусь Аллахом, я пришел сюда с твердым намерением захватить этот город и оставить в нем войско, а потом двинуться на Басру. Все почтенные горожане писали мне письма, в которых советовали мне так поступить. Но ты с самого начала так ревностно служил мне, что я устыдился своих намерений. И поскольку я уже на границе моих владений, не велика беда, если я и подарю тебе этот город”.

А до нас доходили слухи, что горожане писали ему, но только мы этому не верили. Когда Юсуф подходил к Сирафу, горожане посоветовали Ибн Мактуму скрыться и не показываться, предупреждая, что его могут схватить. А делали они это для того, чтобы исполнить задуманное и передать город Юсуфу ибн Ваджиху. Ибн Мактум не решился последовать их совету и сказал: “Уж лучше мне оказаться в темнице, притом что я не сделал ничего такого, из-за чего Юсуф захотел бы расправиться со мной, чем провиниться в глазах Али ибн Бувайха, ибо он убьет меня, думая, что я сговорился с Юсуфом отдать ему город, чтобы присвоить себе доход, получаемый с этих земель. Он скажет, что я должен был держаться, пока Юсуф не войдет в город и не схватит меня, или прийти к нему лишь после битвы, в которой тот был бы посрамлен”.

Ибн Мактум не покинул Сираф и продолжал занимать свой высокий пост. Это принесло ему пользу, и он остался цел и невредим. А когда Юсуф сказал Ибн Мактуму о своих намерениях, тот призвал на него благословение, поблагодарил его и выразил ему покорность.

Юсуф сказал ему: “Я решил не пить вина, пока не будет взят город, на который я иду. Но я решусь-таки выпить вина, потому что мне очень хочется выпить с тобой за твой ум и твою удаль. Поэтому приходи сегодня вечером и приводи своих друзей”.