Запад Эдема

Керрику хотелось остаться и неторопливо осмотреть все это, но охотник уже вел его к одному из бревен с зарубками, которое доставало до склона утеса. Вскарабкавшись по нему, он подождал Керрика. Подъем оказался довольно легким. За краем открылось темное отверстие, приведшее их в комнату, и, чтобы войти в нее, пришлось согнуться. На каменном полу там стояли горшки и другие предметы, а в углу были свалены шкуры. Одетый в белое охотник заговорил, и из кучи мехов ему ответил тонкий голос.

Взглянув на кучу вблизи, Керрик заметил там какую-то фигуру, лежавшую так, что была видна только голова. Губы на морщинистом лице шевельнулись, и беззубый рот прошептал:

— Откуда ты пришел? Как твое имя?

21 

Когда глаза его привыкли к темноте комнаты, Керрик увидел, что кожа существа, хотя и темная от возраста, была подобна его коже, а глаза голубые. Волосы, которые когда-то были светлыми, стали сейчас седыми и редкими. Когда тонкий голос вновь раздался, он услышал и понял большинство слов. Это был не марбак, родной язык Керрика, больше это походило на язык Хар-Хаволы, который пришел из-за гор.

— Твое имя, твое имя! — снова спросил голос.

— Керрик. Я пришел из-за гор.

— Я знаю это, да, знаю… твои волосы такие светлые. Подойди ближе, чтобы Хаунита могла увидеть тебя. Да, ты — тану. Смотри, Саноне, разве я не говорила, что еще могу говорить, как они?

Слабый голос сухо рассмеялся.

Керрик и Хаунита начали разговор, а Саноне — так звали темнокожего охотника — слушал и довольно кивал, хотя и не понимал слов. Керрик не удивился, обнаружив, что Хаунита была женщиной, захваченной в плен еще в молодости. Все, что она говорила, было довольно бессвязно. Несколько раз за время разговора она засыпала, а проснувшись, начинала говорить с ним на языке саску, как называли себя темнокожие охотники, и очень злилась, когда он ничего не понимал. Затем она захотела поесть и накормить Керрика. Был уже вечер, когда Керрик опомнился.

— Скажи Саноне, что я должен вернуться в свою саммад, но я приду сюда утром. Скажи ему это.

Однако Хаунита как раз заснула, храпя и что-то говоря, и разбудить ее было непросто. Правда, Саноне, казалось, понял, что хотел сказать Керрик, потому что вывел его обратно к каменному барьеру, а затем окликнул двух мужчин с копьями, стоявших на посту.

Едва миновав барьер, Керрик бросился бежать в лагерь у реки, стараясь добраться туда до темноты. Херилака беспокоило долгое отсутствие Керрика, и он задал много нетерпеливых вопросов. Однако Керрик молчал, пока не добрался до палатки и не напился холодной воды. Херилак, Фракен и саммадары сели рядом с ним, остальные окружили их тесным кольцом.

— Сначала вы должны знать вот что, — сказал Керрик. — Эти темнокожие тану называют себя саску и не собираются сражаться с нами или прогонять нас отсюда. Они хотят помочь и даже дадут нам пищу, и мне кажется, что это из-за мастодонтов.

Послышались удивленные возгласы, и он подождал, пока все успокоятся, прежде чем заговорить снова.

— Я был так же изумлен, как вы, тем более что совершенно не понимаю их языка. Но у них есть старая женщина, которая говорит так, что ее можно понять, хотя слова ее не всегда ясны для меня. У саску нет мастодонтов, но они знают о них, вы видели мастодонта на их чаше, а в пещере на каменной стене у них есть большие рисунки мастодонта и других животных. Значение этого не совсем ясно, но что-то в мастодонтах очень важно для них, хотя они и не имеют ни одного. Увидев наших животных, увидев то, что они слушаются нас, саску решили помогать нам всем, чем могут. Они не хотят причинять нам вреда. У них есть множество других вещей, вроде этой чаши, но я не могу вспомнить все их сразу. Завтра утром я вернусь к ним с Херилаком, и мы поговорим с ними и с их саммадарами. Я не знаю точно, что будет дальше, но в одном я уверен: мы нашли безопасное место для зимовки.

Это было больше, чем просто убежище для зимовки: это обещало безопасность от неприятностей мира, которые одолевали их. Выяснилось, что ийланы никогда не были здесь, саску даже не слышали о них, и поэтому они плохо понимали, что произошло с охотниками по ту сторону гор. Но это было не столь важно, главное — они хотели, чтобы незнакомцы оставались рядом с ними. Это было как-то связано с харванами, с темнокожими охотниками с севера, которые постоянно беспокоили их своими набегами. Барьер на реке возник сначала как естественный оползень, но саску поднимали рычагами валуны, передвигая их, и за годы создали стену, которая теперь закрывала доступ в долину с севера. И все (же, несмотря на эту преграду, харваны продолжали их беспокоить, проникая в долину там, где обрывы были ниже. Все это окажется в прошлом, если саммад станут лагерем где-нибудь поблизости: харваны будут держаться на расстоянии от них. Саску были счастливы поделиться с ними своими запасами пищи. Такой порядок вещей устраивал всех.