Западноевропейская поэзия XХ века. Антология

Вечером в бараке бригадир сказал,Прижавшись к печке спиной:«Завтра — день памяти Ленина,Завтра у нас выходной».Ночь была черна, как базальт.Тверд мороз, как гранит.А в бараке — сало и чай,Лопаты и динамит.Люди бурили, долбили, скребли,Проклятый грунт был острей стекла.Тоскуя по снегу, стыла земля.Работа была, как грунт, тяжела.

Завтра — памяти Ленина день.Передышка завтра, привал.«Эй, бригадир, расскажи-ка нам,Что ты в тот год повидал».«Нас, красноармейцев, из ПетроградаПрислали в Москву, в почетный караул.Выходим ночью из вагона — видим:Мороз-то уже к сорока шагнул.Дома на улицах заиндевели,Словно изъедены ржавчиной седой…А еще страшней, чем мороз, чем ветер,Великая скорбь над Москвой…Мне не забыть детей постаревших,

Взрослых, что плачут по-детски, навзрыд.Улицы стонут, стонут площади,Камень слезой застывшей облит.Гроб Ильича Москва обнимает,Кострами греет, как мать нежна.Как сегодня, вижу: идут и идутНароды и племена.Скорбное солнце в морозной дымкеКажется не солнцем — луной.Руки жжет горячей огняВинтовки металл ледяной.Поплыл над домами плач сирен.

Паровозы — в клубах дыма и пара.Ударили пушки. Люди неслиЛенина вокруг земного шара.Весь мир на Красную площадь пришел,С вождем прощался народ.Видите — у меня на партийном билетеДвадцать четвертый год…»Люди смотрели на партийный билетСвоего бригадира. И в полумракеДо полуночи о Ленине шел разговорВ рабочем бараке.А двадцать первого января,Утром, в морозный туман,

Бригада лопаты взялаИ пошла в котлован.Был этот день торжеством труда.Сорокаградусный злился мороз.Копали, взрывали, бурили, скребли.Котлован на глазах рос.«Цемент привезут — послезавтра фундаментКласть начинаем, — бригадир кричал, —Чтоб через год дала металлДомна имени Ильича!»

МАЯКОВСКИЙ В БАГДАДИ

Перевод В. Швыряева

Горечь мечтает стать сладостью.

Руставели