Записки бойца Армии теней

Повара-французы тепло относились к нам, югославам, доставленным сюда в очень плачевном состоянии. Достаточно было произнести французские слова: «Дю рабийо, же ву з ан при!» или «Сюпплеман, силь ву плэ!», как нам отпускали дополнительный черпак и приветливо при этом улыбались. Были приятны как черпак, так и улыбки. Что больше? Думаю, что улыбки были особо важными, сглаживали чувство унижения у «попрошаек», не давали ранить достоинство и гордость. Никогда не думал, что мне когда-либо пригодятся мои знания французского языка! Спасибо вам, Евгений А. Елачич и мадам Хлюстина, моя строгая учительница! Я быстро научился произносить целые фразы, чем сразу же привлек благосклонность французов. Вот только меня они понимали отлично, я же не успевал толком вникнуть в ответную скороговорку. Ничего, и этот барьер будет вскоре преодолен!

Находился в лагере и особо огороженный барак, куда доступ был затруднен. Что там за люди? Любопытство способно преодолеть любые препятствия. Там оказались интербригадовцы. С ними быстро был установлен контакт, и я стал их навещать. Удивительные люди! Разных национальностей, разноязычные, они с полуслова понимали друг друга. Жили дружно, слаженно. А какая дисциплина, какая чистота! И все в постоянном труде. Разбившись на группки, изготавливали сувениры разного рода: лакированные шкатулочки, портсигары с орнаментами из соломки; блестящие, полированные самолеты разных типов на красивых подставках, с кабинами из пластмассы. Материал подручный: алюминиевые котелки, ложки, ручки зубных щеток. Расплавив металл, выливали его в песочные опоки, сформованные заранее. Детали опиливали надфилями, полировали. Отверстия для соединения высверливали самими же изобретенными дрелями, где сверлами служили пикообразно расплющенные гвозди. Работа шла по конвейеру: одни занимались своими деталями, другие — доводкой и сборкой, окончательной отделкой.

Готовые изделия обменивались на продукты. Заказов от охранников хоть отбавляй! Они же и снабжали инструментом, наждачной бумагой, прочим. Я сдружился с одной из групп, где почти все были русскими. Ими руководил Иван Троян. У них, у «трояновцев», мы и переняли опыт. Нас сгруппировалось человек пятнадцать. «Трояновцы» снабдили нас образцами, обучили изящному кустарному производству.

* * *

Репродукторы возвестили: «11-го мая бежал на самолете в Шотландию психически заболевший Рудольф Гесс». Гесс? Это же правая рука Гитлера! Зачем ему понадобилось «бежать»?

Второе сообщение привело весь лагерь в волнение. Подолгу стояли у репродукторов и слушали-слушали… Слушали и не верили: «22-го июня войска Германии перешли границу и продвигаются вглубь Советского Союза». Массовая сдача красноармейцев в плен! Последовало сообщение о «первом в истории» парашютном десанте на остров Крит и капитуляции его английского гарнизона.

Будто с цепи сорвавшиеся репродукторы транслируют победные марши и сообщения о «победоносном и несокрушимом марше по России», о захвате города за городом… Группки французских и польских офицеров, стоя у репродукторов, тут же на песке вычерчивают западные границы СССР, отмечают захваченные города, делятся впечатлениями, прогнозами…

Иван Троян и его группа русских стали для нас учителями в труде, в жизни, в оптимизме. Естественно, что именно к нему я и побежал в панике:

— Что же теперь будет? В нас еще теплилась надежда на помощь русских, а их… перемалывают!

— Цыплят по осени считают! — спокойно, глубокомысленно изрек Иван. — Нечего вешать нос. Раз напали на Россию, там себе и шею свернут!..

Я уже знал историю Трояна, хоть он и не отличался многословием. С 1924 года он состоял членом ФКП — французской компартии. Тогда же в нее вступили и другие русские, в основном бывшие гардемарины: Георгий Шибанов, Алексей Кочетков, Николай Роллер, Николай Качва, Александр Покотилов, Леонид Савицкий…[8] В 1936 году большинство из них посчитало долгом броситься на защиту Испанской Республики и вступило в Интербригады. Они понимали, что именно в Испании надо и можно сражаться с набиравшим силу фашизмом. Шибанов, например, стал политкомиссаром одной из бригад. Шли кровопролитные бои. Франция, с ее политикой «невмешательства», перестала пропускать в Испанию военную помощь, сугубо осложнив этим положение ее защитников. Теснимые со всех сторон превосходящими силами франкистов, республиканцы отступили к Пиренеям, надеясь на убежище во Франции. Она их приняла, но тут же заключила в лагеря для интернированных. Оттуда, чуть позже, препроводила в тюрьму в городе Кастр. Иван Троян, Г.Шибанов и югославы — генерал Л.Илич и М.Калафатич — тоже были в этой тюрьме, откуда удалось бежать без И.Трояна, — тот бежал вскоре после нашей встречи в Трире. Интербригад овцы, после капитуляции Франции, были затребованы немецкими оккупационными властями и переправлены в этот «Шталаг ХII-Д», где мы с ними и встретились[9].