Записки бойца Армии теней

Оставшись одни, мы устроились, кто на полу, кто на стульях. Сейчас мы сможем отдохнуть вволю, без всякого страха и вдобавок не на пустой желудок! Сколько времени продлится такое счастье?

С утра следующего дня мы благоговейно притрагивались или листали то одну, то другую книгу, каждая из которых могла бы оказаться музейным экспонатом. Вспоминая об этом времени, с горестным чувством думаю о многих современниках, аккумулирующих в своих библиотечных шкафах не столько книги — творение человеческого гения, сколько «престижную» выставку красивых обложек, даже не собираясь притронуться и вникнуть в их содержание!

Каких только книг там не было! Вспомнил я и нашу библиотеку в Харькове… За первыми рядами мы обнаружили много книг «Госиздата» с серпом и молотом! Не сдобровать бы старушкам, если бы об этом узнали нынешние «властители мира», начавшие править с костров — «аутодафэ» неугодной для них литературы! Позже мы узнали, что такие книги приобретались библиотекой еще в мирное время: старушки несколько раз посещали советское посольство, смотрели некоторые кинофильмы, подписывались на различные издания. Они стремились лучше познать новую Россию. И были уверены: русские обязательно сломят фашизм. Зло не может победить добро.

Со строем в Советском Союзе они согласны не были. Считали, что он — очередное испытание для русского многострадального народа. А вот в силу самого народа, в его мужество, в его свободолюбие и патриотизм, в сам «русский дух» верили безоговорочно. Ленин? Да, это представитель интеллигенции, мыслитель. К сожалению, революция и последующие годы или разогнали, или уничтожили интеллигенцию. «Мир народам!» Да, декрет о мире, пожалуй, величайшее деяние Ленина. «Фабрики рабочим, земля крестьянам!» Лозунг, как они считали, сугубо декларативный, агитационный, лишивший в итоге крестьян их хлеба, их жизни — земли. Что это за крестьянин, у которого нет собственного надела земли? Начатая же Столыпиным реформа обернулась страшной бедой для крестьян, оставив их теми же безгласными, бесправными крепостными… Коллективизация, да еще насильственная? И того хуже! Конечно, поставить сельское хозяйство на современную промышленную основу — сама идея прекрасна. Но надо учитывать и степень культурной развитости. Достаточна ли она? В этом наши собеседницы очень сомневались. В Сталине они видели того же царя, но жестокого, бесконтрольного. Процессы 1937–1938 годов? Не что иное, как самодурство, расправа с неугодными, умными, а поэтому и опасными диктаторскому режиму. Это — уничтожение претендентов, конкурентов в борьбе за власть. При всяком абсолютизме, тоталитаризме — одно и то же. И Гитлер правит так же. Вот только культуры у него побольше.

— Раньше на первых страницах букварей печатались оды «батюшке-царю», портреты царя и царицы. Сейчас — такие же оды «Сталину — красному солнышку», портреты его и «Ильича». Что же изменилось? Да, конечно, раньше в своих колясках разъезжали богачи — промышленники, купцы. А теперь в автомобилях — комиссары. А что остальной народ, не принадлежащий к этой кучке привилегированных? Как топал понуро в лаптях по грязи, так и топает, гнет свою спину… Даже о велосипедах не слыхали! В Советском Союзе утверждают, что они против эксплуатации человека человеком. Зато не мыслят жизни без узаконенной еще большей эксплуатации «избранниками — слугами народа» — всего остального населения…

С интересом прочитал я произведения русской писательницы Тэффи. Особенно запомнилась «Русская сказка». В ней рассказывалось, как русский эмигрант, гуляя по Булонскому лесу, приморившись присел на пенек, произнеся «Ох!». Тут же из-за пенька появился старичок с длинной белой бородой, в лаптях, с палкой на плечах, на которой висела котомка. — «Я — дедушка Ох. Вы меня звали?» — «Вы русский?» — обрадовался эмигрант. — «А как же. И я из русской сказки подался в эмиграцию: житья в России нам не стало!» — «А как же с остальными мифическими персонажами?» — «Кому как… Одних, как царя Сал-тана, пустили в расход. Другим пришлось приспосабливаться по их умению и разумению. Вот и стали подыскивать какую-никакую работенку. Ведь там “кто не работает — тот не ест”. Василиса Прекрасная, к примеру, на почтамт телефонисткой пристроилась и то по блату. Кащей Бессмертный в Чека мертвыми костями заведует. Конек-Горбунок в колхоз нанялся, водовозной клячей служит. Но жаловался, что долго не протянет: бывает, что кормить забывают. Бабу-Ягу костяную ногу и то раскулачили: помело в совхоз отдали, а медную ступу в торгсин снесли. Ивана-царевича, спасибо, не укокошили. Зато, за его непролетарское происхождение, на Соловки сослали. Жаль: Кота-ученого сожрали за время голодовки… Ох-ох-ох!» Дедушка Ох рассказал и о судьбе других сказочных знаменитостей, да все в голове не удержалось.