Записки бойца Армии теней

Составлением схемы объектов региона задание не ограничивалось. У нас потребовали информацию о мобильной технике нашего берегового сектора. У оккупантов была странная, но для нас полезная, страсть на своей технике отмечать — разрисовывать — особые значки, как, например, прыгающий заяц, олень, туз треф, рычащий лев, десятка червей и т. д. И не только на отдельных машинах, но и на технике всего полка. Это и помогало, кроме номерных знаков танков и машин, еще и знак боевого соединения, мехбагальона, а то и корпуса. Таким образом, Центр мог расшифровать, какая именно часть, какое примерно количество техники, какой численный состав дислоцируются в регионе. Требовались Центру и срочные донесения о прибытии, стоянке на пирсах и отправке в рейд подводных лодок, торпедных катеров, эсминцев.

В нашем секторе в основном были подводные лодки. Все они не могли вместиться в бетонное укрытие — «гараж»: туда ошвартовывались лишь те, которым требовалась длительная стоянка для ремонта, замены и подзарядки аккумуляторов, исправления повреждений…[35]

Остальные же, пришедшие пополнить боеприпасы и загрузиться новыми торпедами, швартовались у внешних пирсов. Вот об этом и требовались регулярные срочные донесения, чтобы бомбардировщикам успеть их атаковать. А это было важно: ведь именно из таких баз и «гаражей» (они были еще в Бресте, Лорьяне, Ля Рошели — Ля Палисе), с полным боекомплектом, уходили лодки в Атлантику — к берегам Англии, Норвегии, Африки. Если было достаточно времени для переправки карт и сведений о мобильной наземной технике через Париж, то тут необходима была немедленная связь, то есть по радио. Надо сказать, что в этом месте, подвергавшемся раз или даже два раза в сутки налетам и бомбардировкам, пеленгаторной службы или не было вовсе, или поставлена она была крайне неудовлетворительно. Впрочем, времени на то, чтобы рыскать по развалинам, успевать из одного квартала руин в другой, чтобы оцепить и захватить радиста, все равно бы не хватило. К тому же эфир здесь был переполнен морзянкой, и всегда краткую и неожиданную «вражескую» шифровку захватить в клещи было трудновато. Краткие сообщения наличной волне выглядели примерно так: позывные; после получения отзыва сообщение по схеме — водоизмещение, количество «СМ» (подлодок), номер пирса, длительность возможной стоянки, номер радиста или его кличка. И всё! За бомбардировщиками оставалось, в случае подходящих метеоусловий, не опоздать, прицельно попасть. Что же касается охоты на сам «гараж», то она была лишена всякого смысла: толстенный железобетонный потолок надежно предохранял базу и все, что в ней. Говорили, что для пробы была сброшена на базу специальная, в десять тонн, бомба. Она якобы даже взорваться не успела — рассыпалась от удара о бетон. Но я в этом не специалист. А раз база была явно неуязвима, стали бомбить все вокруг нее: разрушали коммуникации и жилье рабочих.

Другое дело с «гаражом» в Бордо: в него лодки поднимались по шлюзам. Удалось попасть и разрушить последний шлюз, вода из гаража мгновенно схлынула, от удара днищами о бетонный пол лодки раскололись. Так это было или не так — не знаю.

Ввиду частых бомбардировок нашу колонну вскоре вывели из Сен-Назера и разместили в местечке Сент-Андрэ-дез-о, и нам ночью стало легче дышать.