Записки Джека-Потрошителя

Она последовала за мной. Я остановился и подождал, когда она подойдет ближе. У нее не хватало нескольких зубов, поэтому она прикрывала рот рукой, когда улыбалась. Под светом уличного фонаря ей можно было дать не больше тридцати пяти. Коричневое поношенное пальто и тяжелые мужские ботинки. И, конечно же, она была пьяна. Я обратил внимание на шрам у нее на лбу, и она это заметила, рассмеялась немного смущенно и попыталась прикрыть его прядью каштановых волос.

– Это у меня с детства. Не смотрите так, он почти незаметен, у меня найдется для вас кое-что куда интереснее! Вам нравится моя шляпка? Правда, смешная шляпка? Мне подарил ее один джентльмен, похожий на вас, но не такой милый. А вы и правда ужасно милый, но почему-то одинокий… У вас грустные и одинокие глаза!

Она повторяла это всю дорогу, посмеивалась чему-то и иногда вспоминала о пожаре. Рассказала, что ее брат сгорел из-за взорвавшейся керосиновой лампы.

– Это было так ужасно! – восклицала она. – Нам даже не дали посмотреть на него – хоронили в закрытом гробу, у меня тогда были кошмары… Я просыпалась по ночам с криками, а Томас, я тогда жила с Томасом-кузнецом, только ругался и говорил, что я веду себя как ребенок… Но это в самом деле было ужасно!

Я молчал, но она не обращала на это внимания, она говорила за двоих.

–  Вы вправду дадите мне шиллинг? – спросила она, потому что я пообещал ей его. Думаю, ей не раз приходилось продавать себя за два-три пенса – обычная плата для уличных девок в Уайтчепеле. За три пенса вы можете получить стакан джина в пабе. Иногда женщины вроде нее отдают свое тело просто за кусок хлеба.

–  Да, если ты будешь послушной. Ты хочешь есть? – спросил я.

Да, конечно, она хотела есть. Этим вечером у нее были деньги, но она все спустила на выпивку. Я обещал, что она получит не только деньги, но и еду.

– Вы очень добры, – пробормотала она. – Словно принц!

Я рассмеялся. Слоено принц… Это прозвучало действительно забавно.

–  Но куда мы идем? – Она временами оглядывалась, пока я вел ее под руку.

–  Не бойся, – сказал я. – Здесь неподалеку есть одно место, где нас никто не потревожит. Не бойся меня!