Записки Джека-Потрошителя

Тем же вечером, около восьми часов, Фрэнсис Томпсон появится на квартире у Томаса Баллинга, где получит еще один повод усомниться в человечестве.

Томас Баллинг, одетый в халат, сидит за столом. Он сочиняет очередное письмо от Джека-Потрошителя для Центрального агентства новостей. Баллинг пьян, как часто бывает с ним в последнее время, и даже не пытается убрать со стола эту подделку.

Томпсон смотрит на него осуждающе.

– До меня доходили слухи, что это ваших рук дело, – говорит он. – И письма, и почка… Вы с ума сошли, Баллинг? Зачем вы это делаете? Вы же талантливый человек.

Томас Баллинг криво усмехается.

– Вы просто еще молоды, мой друг, и не знаете, что в жизни иногда приходится делать вещи, которыми не принято хвастаться в обществе!

– Не мелите чепухи! – Томпсон возбужденно ходит по комнате, и его негодованию нет границ.

Со стены на них смотрит фотография самого Томаса Баллинга в компании с Марком Твеном, у которого он брал интервью во время визита знаменитого писателя в Британию.

– Я тоже был таким, как вы! Молод и чист душою, но жизнь так устроена, мой дорогой… Так уж она устроена… Короче, простите меня, приятель! – Баллинг говорит это с пьяной грустью, с отеческой нежностью глядя на молодого человека. – Увы, такова наша профессия! Не хотел вас разочаровать! Очень жаль… Выпьете?

Фрэнсис Томпсон отказывается от спиртного и быстро покидает дом своего коллеги и наставника. Он настолько разгневан, что не замечает фигуру, притаившуюся в тени неподалеку от дома.

Человек провожает взглядом Томпсона, быстро пересекает улицу и поднимается к Баллингу Рука в перчатке настойчиво стучит в дверь, пока за ней не раздается неторопливое шарканье. Томас Баллинг отвешивает шутливый поклон гостю и, криво улыбнувшись, проводит его в кабинет, где поспешно смахивает со стула старые газеты.

Но Джеймс Монро не собирается здесь рассиживаться. Шеф Особого отдела извлекает из бумажника банковский билет.

– Я оказался поблизости и решил лично заглянуть к вам. Вы, кажется, спиваетесь Баллинг?! Можно полюбопытствовать, что у вас за причины для такого безудержного пьянства?

Баллинг бережно принимает банкноту и прячет ее в шкатулку.

– Причины? – переспрашивает он. – Может быть, несчастная любовь… Или страх?!

Монро издает сдержанный смешок.

– Вы комедиант, Баллинг! Смотрите, чтобы наша договоренность не выплыла наружу, иначе я не смогу поручиться за вашу безопасность.

Баллинг грустнеет.

– Вы знаете, я профессионал, – он поднимает голову– Я не допускаю промахов!

– Допускаете, – возражает Монро. – Последние письма Потрошителя вы публикуете в виде копий! У вас дрожали руки, и вы поняли, что не сможете сымитировать чужой почерк. Или вы считаете, что я мало вам плачу?

– Нет, что вы… – Баллингу нечего ответить на этот упрек. – Вы ведь были довольны шуткой с почкой, я постараюсь еще что-нибудь придумать. Вот увидите…

– Постарайтесь и впредь не разочаровывайте меня! И вот что еще, Баллинг, – не открывайте двери, не спросив, кто за ней стоит. В конце концов, это может быть и наш убийца. Мне бы на его месте захотелось навестить человека, который пишет письма от моего имени!

Баллинг задумывается.

– Я, конечно же, шучу, – поясняет Монро. – Ведь Потрошителю неизвестно ваше имя. Однако все же будьте осторожны и прекратите пить!

Томас Баллинг снова остается один. Он запирает дверь, подходит к окну и выглядывает на улицу, где Джеймс Монро садится в экипаж, запряженный вороной парой. Журналист презрительно хмыкает и возвращается в кресло. Его мало волнуют угрозы Монро, равно как и вероятность того, что Потрошитель придет к нему со своими ножами. Он извлекает еще одну бутылку, которой, как всякий порядочный и обеспеченный алкоголик, запасся загодя. А письмо Потрошителя может и подождать.