Записки графини Варвары Николаевны Головиной (1766–1819)

«Первое упрямство длилось 10 дней, и все шведские вельможи были иного мнения, чем король. Не знаю, как им удалось его переубедить. На бале у посла он подошел ко мне и сказал, что он удалил все сомнения, возникшие у него по поводу вопроса о религии. Вот когда, кажется, все устроилось! В ожидании я написала письмо № 1, и так как оно у меня было в кармане, то я ему дала его, говоря: «Прошу вас прочесть со вниманием эту записку. Она утвердит вас в тех хороших намерениях, которые вы высказываете». На другой день во время фейерверка он меня поблагодарил за записку, сказав, что был недоволен только тем, что я не понимаю его сердца. На балу в Таврическом дворце король шведский сам предложил матери обменяться кольцами и обещаниями. Она мне это сказала, я переговорила с регентом, и мы решили совершить это в четверг при закрытых дверях, по обряду греческой церкви.

Между тем договор улаживался министрами; главную роль в нем играл пункт о свободном исповедании православной религии. Он должен был быть подписание остальною частью договора в этот четверг. Когда его прочли уполномоченным министрам, оказалось, что этого пункта нет. Наши спросили шведских, что это означает; они отвечали, что король взял его, чтобы переговорить о нем со мной. Мне доложили об этом неожиданном обстоятельстве; было 5 часов вечера, а в 6 должно было происходить обручение. Я тотчас же послала к королю узнать, что он мне хочет сказать по этому поводу, так как до обручения я его не увижу, а после будет слишком поздно отступать. Он мне устно ответил, что он поговорит со мной; совершенно неудовлетворенная этим ответом, чтобы сократить переговоры, я продиктовала графу Моркову письмо № 2 с тем, что если король подпишет этот проект удостоверения, я сделаю сегодня вечером обручение. Было 7 часов, когда был отправлен этот проект, а в 9 часов граф Морков привез мне № 3, написанный и подписанный рукой короля, но где вместо точных и ясных определений, которые я предложила, были пустые и темные. Тогда я велела сказать, что я захворала. То время, что они еще здесь оставались, проходило в постоянных пересылках. Регент подписал и утвердил договор, каким он должен был быть. Король должен его утвердить через два месяца после своего совершеннолетия. Он его отослал для совещания в свою консисторию»[141]

.

№ 1 — копия записки ее императорского величества, переданная из рук в руки шведскому королю.