Записки капитана флота

Таким образом он убедил правительство возложить на матсмайского губернатора переговоры с русскими, не требуя, чтобы оные шли в Нагасаки. Далее добродушный Теске нам сообщил, что Аррао-Тадзимано-ками отставлен от звания матсмайского губернатора, но дана ему другая должность, важнее губернаторской, хотя жалованье он будет получать и менее[57], ибо в Матсмае все несравненно дороже, нежели в столице, где ему должно жить. Определен же он главным начальником над казенными строениями по всему государству. Теске так долго у нас пробыл, что отец его принужден был два раза за ним посылать, однако он не расстался с нами, пока не уверился, что мы совершенно успокоились.

Дня через два или три по приезде губернатора пришел к нам Кумаджеро сказать по повелению первого по губернаторе начальника гинмиягу Сампея, чтобы учили русскому языку приехавших недавно из столицы ученого и голландского переводчика и сказывали им все то, о чем нас станут спрашивать. «Странно мне кажется, – сказал я Кумаджеро, – что губернатор по приезде своем сюда нас не видал и не объявил нам еще, какое решение в рассуждении нас сделало японское правительство, а хочет, чтоб мы учили присланных из столицы людей».

Потом я спросил через стену господина Мура, как он думает о сем предложении. Он мне отвечал, что пока губернатор не объявит решения об нашем деле, дотоле не будет он ни под каким видом учить японцев, а коль скоро такое объявление последует, тогда он рад будет день и ночь учить их. Я советовал ему до прибытия наших судов по нескольку часов каждый день с ними заниматься и заметил, что тогда мы будем в состоянии узнать подлинное намерение японцев в рассуждении нас и взять другие меры; но господин Мур отнюдь на мое мнение согласиться не хотел. Тогда я не постигал причины такой его твердости, полагая, что он все старое позабыл и сделался опять с нами единодушным, но после открылось другое.

Таким образом, Кумаджеро оставил нас, не получая никакого решительного ответа. А через несколько дней после сего повели меня и господина Мура в замок, где первые два по губернаторе начальника в присутствии других чиновников нам объявили, что им повелено писать к начальникам русских кораблей, если они придут к японским берегам, и требовать объяснения касательно поступков Хвостова от начальства какой-нибудь нашей губернии или области. Почему, сказали они, намерение их есть послать во все главные порты (в Кунашир, на Итуруп, на Сахалин, в Аткис и Хакодаде) северных владений письма, заключающие показанное требование, с русским переводом.

Перевод должны сделать мы вместе с Теске и Кумаджеро, а теперь они хотят нам показать и изъяснить письмо их, на японском языке писанное, и узнать наши мысли, прилично ли будет с их стороны послать оное в Россию. Тогда переводчики растолковали нам содержание сего письма. Я нашел, что оно было написано весьма основательно, и благодарил их за такое доброе намерение, которое может избавить как Россию, так и Японию от бесполезного кровопролития, и уверял, что правительство наше, конечно, доставит им удовлетворительный ответ.

После сего они объявили, что если суда наши придут к самому городу Матсмаю или Хакодаде, то намерены они с помянутым письмом отправить одного или двух из наших матросов. При сем случае я заметил, что такое намерение весьма похвально, ибо матросы, явясь на наши корабли, тотчас могут уверить соотечественников наших, что мы живы; а для той же причины просил их позволить нам написать записочки, что мы все живы, и приложить оные к письмам, кои они думают разослать по портам. Японцы тотчас на предложение мое согласились, но сказали, что записки наши должны быть как можно короче и что их прежде нужно послать на утверждение в столицу, и потому советовали нам поскорее их написать, что я и сделал немедленно по возвращении домой.

После сего приступили мы к переводу японской ноты, для чего позволено было и господину Муру с Алексеем к нам ходить. В это же самое время явились и ученый с переводчиком голландского языка. Первое их посещение было церемониальное: о деле они ничего с нами не говорили, а только принесли нам в гостинец конфет, познакомились с нами и выпросили у меня на время французские лексиконы и еще две книги.