Да, был. Его имя значится и в “Оксфорд Юниверсити Пресс” в Англии, и в музыкальном словаре Грова в США, в немецком музыкальном словаре Римана, во французской энциклопедии Лярус и других. В 1992 году, к столетию Артура Лурье, в Кельне и Санкт-Петербурге проводились музыкальные фестивали, посвященные его творчеству. Инициатором фестивалей был выдающийся скрипач Гидон Кремер, заявивший: "Я хочу встать на защиту этого великого человека". В Базеле существует Ассоциация Артура Лурье, которая в 2010 году провела Международные дни его музыки.
Он рассказывал о себе, что родился в Петербурге в семье лесопромышленника и происходил из древнего рода маранов, выходцев из Испании, спасавшихся от террора инквизиции в разных европейских странах. Являлся потомком великого философа XVI века Ари Лурии.
Когда Артур достиг школьного возраста, семья переселилась в Одессу: болезненному мальчику требовалось виноградное лечение и теплый климат. Там Артур поступил в коммерческое училище и одновременно стал серьезно учиться музыке, быстро определив, что она его призвание.
А Маяковский провозгласил: «Тот дурьё, кто не знает Лурьё!»
Артур был хорошо знаком и с О. Мандельштамом, Вяч. Ивановым, Н. Гумилевым. Крепкая дружба связывала его с Анной Ахматовой. Свою принадлежность к творческой богеме Артур Лурье обозначил очень рано, сменив свое имя Наум Израилевич на Артура Винсента (Артур — в честь Шопенгауэра, Винсент — в честь Ван-Гога). Еще в годы учебы в консерватории молодой композитор увлекся авангардными экспериментами. «Эта новая музыка требовала как изменений в нотной системе (обозначения четвертей, осьмых тонов и т. д.), так и изготовления нового типа рояля — с двумя этажами струн и с двойной (трехцветной, что ли) клавиатурой. Покамест же, до изобретения усовершенствованного инструмента, особое значение приобретала интерпретация… И Лурье со страдальческим видом протягивал к клавишам Бехштейна руки, улыбаясь, как Сарасате, которому подсунули бы вместо скрипки трехструнную балалайку», — так о музыкальном новаторстве Лурье иронично вспоминал поэт и переводчик Бенедикт Лившиц, с которым Лурье издал в 1914 году манифест “Мы и Запад”.
Вместе с Ахматовой Лурье работал над либретто балета “Снежная маска” по мотивам стихотворного цикла Блока. Он также создал на стихи Ахматовой и в тесном сотрудничестве с ней вокальный цикл «Четки». Обложка первого издания этого цикла была выполнена знаменитым художником Петром Митуричем, другом Врубеля.
“Формы в воздухе” (с графическим изображением в духе кубизма) посвящена Пабло Пикассо. Многие живописные эксперименты своих друзей-художников Лурье перевел на язык музыки. Он предвосхитил позднейшие искания Шенберга и Кейджа в области свободного общения со звуковым пространством и временем.
Экспериментатор по своей сути, Лурье с энтузиазмом воспринял победу новой власти: «Я поверил в Октябрьскую революцию и сразу примкнул к ней… Впервые мальчишкам-фантастам сказали о том, что они могут осуществить свои мечты, и в чистое искусство не вторгнется не только никакая политика, но вообще никакая сила». В первые послереволюционные годы он руководил музыкальным отделом Народного комиссариата просвещения, но его «роман с советской властью» был недолгим. В 1922 году Лурье едет в командировку в Берлин и остается за границей.
Из Берлина он перебирается в Париж. Здесь были написаны опера-балет “Пир во время чумы” (по мотивам “Маленьких трагедий” Пушкина) и две симфонии. Назвал их автор вполне в духе времени: “Кормчая” и“ Диалектическая” (кажется, в знаменитом фильме «Антон Иванович сердится» фигура Керосинова с его «Физиологической симфонией» — скрытая пародия на Лурье). Написанную композитором оперу-балет “Пир во время чумы” приняла к постановке Гранд-Опера, но постановка не осуществилась. На карьеру Лурье в эти годы губительно повлияла ссора со Стравинским.