Записки о Шерлоке Холмсе

– О, моего несчастного племянника! Вы понимаете, что из-за нашего родства мне гораздо труднее защищать его.

Боюсь, что это происшествие скажется губительно на его карьере.

– А если документ будет найден?

– Тогда, разумеется, все будет иначе.

– Позвольте задать вам несколько вопросов, лорд

Холдхэрст.

– Я буду рад дать вам любые сведения, которыми я располагаю.

– В этом кабинете вы дали указание переписать документ?

– Да.

– Следовательно, вас вряд ли могли подслушать?

– Это исключается.

– Говорили вы кому-нибудь, что хотите отдать договор для переписки?

– Не говорил.

– Вы уверены в этом?

– Совершенно уверен.

– Но если ни вы, ни мистер Фелпс никому ничего не говорили, то, значит, похититель оказался в комнате клерков совершенно случайно. Он увидел документ и решил воспользоваться счастливым случаем.

Государственный деятель улыбнулся.

– Это уже вне моей компетенции, – сказал он.

Холмс минуту помолчал.

– Есть еще одно важное обстоятельство, которое я хотел бы обсудить с вами, – сказал он. – Насколько я понимаю, вы опасаетесь очень серьезных последствий, если станет известно содержание договора.

По выразительному лицу министра пробежала тень.

– Да, очень серьезных.

– Сейчас уже заметно что-нибудь?

– Пока нет.

– Если бы договор попал в руки, скажем, французского или русского министерства иностранных дел, вы бы узнали об этом?

– Мне следовало бы знать, – поморщившись, сказал лорд Холдхэрст.

– Но прошло уже десять недель, а ничего еще не произошло. Значит, есть основания полагать, что по какой-то причине договор еще не попал к тому, кто в нем заинтересован.

Лорд Холдхэрст пожал плечами.

– Вряд ли можно полагать, мистер Холмс, что похититель унес договор, чтобы вставить его в рамку и повесить на стену.

– Может быть, он ждет, чтобы ему предложили побольше.

– Еще немного – и он вообще ничего не получит. Через несколько месяцев договор уже ни для кого не будет секретом.

– Это очень важно, – сказал Холмс. – Разумеется, можно еще предположить, что похититель внезапно заболел…

– Нервной горячкой, например? – спросил министр, бросив на Холмса быстрый взгляд.

– Я этого не говорил, – невозмутимо сказал Холмс. – А

теперь, лорд Холдхэрст, позвольте откланяться, мы и так отняли у вас столько драгоценного времени.

– Желаю успеха в вашем расследовании, кто бы ни оказался преступником, – сказан учтиво министр, и мы, откланявшись, вышли.

– Прекрасный человек, – сказал Холмс, когда мы оказались на Уайтхолл. – Но и ему знакома жизненная борьба.

Он далеко не богат, а у него много расходов. Вы, разумеется, заметили, что его ботинки побывали в починке? Но я больше не стану, Уотсон, отвлекать вас от ваших прямых обязанностей. Сегодня мне больше нечего делать, разве что пойти и узнать, кто откликнулся на мое объявление о кебе.

Но я был бы вам весьма признателен, если бы вы завтра поехали со мной в Уокинг тем же поездом, что и сегодня.

Мы встретились на следующее утро, как договорились,

и поехали в Уокинг. Холмс сказал, что на объявление никто не откликнулся и ничего нового по делу нет. При этом лицо у него стало совершенно бесстрастным, как у краснокожего, и я никак не мог определить по его виду, доволен ли он ходом расследования или нет. Помнится, он завел разговор о бертильоновской 26 системе измерений и бурно восхищался этим французским ученым.

Наш клиент все еще находился под надзором своей заботливой сиделки, но вид у него был уже лучше. Когда мы вошли, он без труда встал с кушетки и приветствовал нас.

– Какие новости? – нетерпеливо спросил он.

– Как я и думал, пока никаких, – сказал Холмс. – Я

встретился с Форбсом, потом с вашим дядей и начал расследование сразу по нескольким каналам, которые, возможно, и приведут к чему-нибудь.

– Значит, ваш интерес к делу еще не остыл?

– Конечно, нет!

– Благослови вас бог за эти слова! – воскликнула мисс

Гаррисон. – Если мы будем мужественны и терпеливы, правда непременно откроется.

– А у нас новостей побольше, чем у вас, – сказал Фелпс, снова садясь на кушетку.

– Я ожидал этого.

– Да, ночью у нас было происшествие, и, кажется, весьма серьезное. – Он нахмурился, и в его глазах мелькнул страх. – Знаете, я уже начинаю подозревать, что стал не-

26 Бертильон Альфонс (1853-1914), французский юрист, автор системы приемов судебной идентификации (ранее иногда называлась «бертильонаж»).

чаянной жертвой чудовищного заговора и что заговорщики посягают не только на мою честь, но и на мою жизнь!

– Ого! – воскликнул Холмс.

– Это кажется невероятным, потому что, как я раньше считал, у меня нет в целом мире ни одного врага. Но прошлой ночью я убедился в обратном.

– Продолжайте, пожалуйста.

– К вашему сведению, я прошлую ночь впервые провел без сиделки. Мне стало гораздо лучше, и я думал, что смогу обойтись без нее. В комнате горел ночник. Часа в два ночи я забылся тревожным сном, как вдруг меня разбудил негромкий шорох, похожий на то, как скребется мышь. Некоторое время я лежал прислушиваясь. Мышь, решил я, но тут шум усилился, и вдруг со стороны окна донесся резкий металлический скрежет. Я сразу догадался, в чем дело.