Записки принцессы. Поцелуй для демона

— Понятно, — многозначительно изрек капитан, явно отметив мой предательский румянец, и повернулся к Гейл. — Добро пожаловать на борт. Вылет через двадцать минут. — И ушел.

А про Лис не спросил. Или принял за горничную?

— Новенький? — поинтересовалась я у начальника станции. — Я его первый раз вижу.

— Наверное, Ваше высочество. Сказать по чести, я его тоже первый раз вижу и, между нами говоря, слишком он важничает.

— Если новенький, то неудивительно, — вздохнула Гейл. — Такая честь свалилась.

Я покосилась на Ирвина, но принц лишь пожал плечами.

Зверь недовольно заурчал, рванулся из рук хозяйки.

— Оле! Да что с тобой? — Лис отпустила питомца, и тот взмыл в воздух. — Оле!

Оле заложил круг над нашими макушками и улетел куда-то за забор. Во взгляде господина Родера мелькнуло изумление — все-таки не каждый день видишь животных из другого мира, — однако от вопросов мужчина деликатно воздержался. Ирвин шагнул было к воротам, но Лис коснулась его локтя и отрицательно качнула головой.

— Не надо. Он все равно последует за мной.

Только вот подниматься на борт корыта расхотелось совершенно. Но пришлось.

Мы взошли на корабль по трапу — специальной лестнице с небольшой площадкой в верхней части и маленькими колесами в нижней, — и нас развели по каютам. Гейл и Вига в одну, Ирвина в другую, Трея вежливо, но непреклонно оттеснили к третьей, а нам с Лис досталась четвертая.

— И это королевская ладья? — усомнилась девушка, едва за нами захлопнулась дверь.

— У Его величества четыре таких корабля, — объяснила я. — По крайней мере, с год назад было четыре. На двух отец Ирвина летает лично, вот те действительно роскошные, со всеми удобствами. А на других двух возят особо дорогих гостей и королевских родственников. «Дух солнца» как раз из второй пары. Ирвина наверняка отправили в самую лучшую каюту.

Впрочем, наша тоже не так уж и плоха. Небольшая, но на общественных воздушных кораблях, знаю, еще меньше. Две кровати у стен, пошире и с постельным бельем подороже для госпожи, поуже и попроще — для служанки. Умывальник и закуток для самого необходимого за ширмой, сундучок, столик с зеркалом и пуфиком, подчеркивающими, что сии апартаменты предназначены именно для леди. В центре на полу уже сиротливо стояли наши сумки — видимо, где чья не разобрались и на всякий случай оставили обе на нейтральной территории.

— Тебе какую кровать? — спросила я.

— Как какую? — удивилась Лис. — Ты тут принцесса.

— А ты была императрицей.

— Не напоминай, — скривилась девушка, взяла свою сумку и присела на кровать для служанки. Сняла шляпку и через голову черный ридикюль на длинном ремешке. Открыла и положила на одеяло рядом с собой.

Я тоже оттащила багаж на свою половину, стянула шляпку, перчатки и туфли и с ногами забралась на кровать, откинулась на подушку.

— Почему ты согласилась?

— На что?

— Стать императрицей. — Понятно, что задание, прикрытие и далее по списку, но девушка ведь изображала не просто правительницу, а жену, причем человека, о том даже и не подозревавшего.

— Не знаю. Заказчик сразу указал на меня, мотивируя выбор тем, что я выгляжу достаточно юной, а император предпочитает молоденьких. Можно было не соглашаться, наша старшая не хотела, чтобы мы вообще брались за это дело, но я настояла. Вдруг захотелось попробовать, выяснить, смогу ли я сыграть такую роль. — Лис посмотрела в окно. — Не смогла.

— Поэтому тебе волосы перекрасили?

Девушка рассеянно кивнула. Я перевернулась на бок, лицом к собеседнице.

— Твоя команда не нашла ведь заказчика?

— Нет.

— А тебя могли выбрать из-за твоей демонической крови?

— Ее во мне только четверть, а у одной из моих подруг половина. Так что вряд ли.

Какая интересная у Лис команда. Жаль, познакомиться нельзя.

— А если заказчику нужна была именно четверть? — развила мысль я. — Или тебя выбрали из-за тебя? Может, нужен был именно твой дар?

Девушка перевела недоуменный взгляд на меня.

— Кому он может потребоваться?

— Ну не знаю. Выходцу из Воздушного мира, например.

— Исцеление меня убивает. Ты сама видела последствия. Чем серьезнее ранение, тем больше уходит сил. Если пациент будет при смерти, я не смогу спасти его или спасу, но умру сама.

— Ну, как я понимаю, живой ты там тоже мало кого вдохновляла, — напомнила я.

Доносящиеся снаружи выкрики обозначили взлет. Я достала из сумки с одеждой колдовскую книгу и принялась разбирать свои хаотичные записульки. На приличную — да и, откровенно, говоря, на неприличную тоже, — статью мои труды пока не походили, скорее на дневник. Лететь предстояло часов двадцать, поэтому попробую-ка переписать это дело на чистовик. В два часа нам принесли обед. Угрюмая немолодая женщина сухо поинтересовалась, не нужно ли нам чего еще, мы с Лис переглянулись и ответили, что спасибо, у нас все есть и мы всем довольны. Женщина изобразила реверанс и вышла. Я заглянула под крышку супницы, понюхала собственно суп, закрыла и полезла в маленькую сумку за свертком госпожи Эберли.

— Угощайся, — поделилась я с девушкой бутербродами.

— А это ты есть не будешь? — указала Лис на оставленный на столике поднос.