Записки репортера

До революции на дикие берега Байкала ссылали политических, таких как декабристы Кюхельбекер, Бестужевы, участники польского восстания 1863 года Черский, Дыбовский, Годлевский и многие другие. Если смотреть шире, не только на байкальские берега, а на всю иркутскую губернию, то тут жили на химии еще и Бестужев, Трубецкой, Волконский, Лунин, Раевский, оба Муравьева, Панов, Одоевский. А позже пожили в ссылке и такие заслуженные пассажиры как Молотов, Фрунзе, Куйбышев, Орджоникидзе, Дзержинский и сам Сталин. Почему их там не приморили? Ведь все было просто… Проклятый царизм проиграл войну с международным терроризмом самым жалким образом, он играл просто в поддавки. До сих пор расхлебываем. Самое жесткое указание, которое сумел на этот счет дать Николай II, было мягкое и идиотское: «Теперь же приступить к необходимым устройствам на о. Ольхоне, совершенно освободив остальные местности Сибири от поселения преступного элемента». Бредовая идея, на каких и стоят часто русские национальные проекты. Планировалось поставить на байкальском острове 16 тюрем и в каждую посадить по 8000 человек. Идею похоронили из-за дороговизны: зэк на острове обходился казне вдвое дороже, чем в обычном материковом остроге. А нефть тогда еще была, считай, дармовая, так что вместо зэков край стали заселять вольные.

Смешно, что вслед за протопопом Аввакумом, декабристами и большевиками зэковскую эстафету подхватили японские военнопленные, которые тут валили лес, строили железную дорогу Тайшет – Братск и впервые в истории Иркутска заасфальтировали там улицу – им. Карла Маркса. Они же пустили первый в городе трамвай… Как грамотно чекисты использовали японский талант к внедрению новых технологий! И очень рачительно: аж до самого, заметим, 1956 года. Дальше уж никак нельзя было, достала международная общественность. Не то был бы у нас от Байкала до Тихого океана цветущий край вместо дикой таежной пустыни, как сейчас.

Однако мы отвлеклись, вернемся все-таки к нашим баранам.