Записки резидента. По заданию Сталина – в Поднебесную

Утвердившись в руководящих органах КПК, Мао Цзэдун стал более решительно проводить кампанию «чжэнфэн» в нужном ему направлении. По его указанию была объявлена кампания по борьбе с гоминьдановской агентурой среди членов КПК. В отношении тех членов партии, в том числе и руководящих работников, которые в прошлом работали в гоминьдановских районах, было выдвинуто обвинение, что они могли «стать гоминьдановскими агентами и контрреволюционерами». Поэтому от них требовали писать «исповеди» и «чистосердечно признаваться в совершенных ими преступлениях». Покорных не трогали, а кто не признавался в приписываемых им «преступлениях», того пытали и расстреливали как гоминьдановского шпиона, контрреволюционера или как национального предателя. В результате погибло немало честных и преданных коммунистов. В то же время в ходе этой кампании были освобождены действительные гоминьдановские агенты и контрреволюционеры, засланные специальными службами гоминьдана в Особый район, поскольку они написали «исповеди» и «чистосердечно» признались в своих преступлениях.

Перебазирование частей 8‑й армии с фронта в Особый район под предлогом защиты его от гоминьдановских войск еще более ухудшило и без того крайне тяжелое экономическое и финансовое положение района. Так, к 1943 г. в Особом районе Шэньси — Ганьсу — Нинся было выпущено много бумажных денег (около 6 млрд. кит. долл.), которые не имели материального обеспечения. Поэтому деньги постепенно обесценивались и положение трудящихся, естественно, ухудшалось. Чтобы выправить положение, по указанию Мао Цзэдуна в 1943 г. на «внешний рынок» было выброшено 1 млн. 200 тыс. лян[40]

 опиума. Главным поставщиком опиума являлся район дислокации 120‑й дивизии 8‑й армии. Большинство китайских коммунистов считало, что торговля опиумом нечистоплотное дело, но они выполняли указание Мао Цзэдуна, который заявил, что опиум в данном случае играет революционную роль.

Участие вооруженных сил КПК в японо-китайской войне на разных этапах было различным. В начальный период, примерно до 1939 г., коммунисты активно участвовали в боях, в той или иной мере выполняя указания центрального правительства и командования. В 1939–1940 гг. активность значительно снизилась, но бои с японскими войсками продолжались. Начиная с 1941 г. участие вооруженных сил КПК в японо-китайской войне стало ничтожным, причем столкновения с японскими и марионеточными войсками происходили в интересах самих воинских подразделений 8‑й и Новой 4‑й армий, а не диктовались интересами японо-китайской войны в целом. Выступали против оккупантов только тогда, когда надо было добыть продовольствие или в целях самосохранения, и таких боев было очень мало. В 1943 г., в соответствии с установкой Мао Цзэдуна «на сохранение сил», вооруженная борьба подразделений 8‑й и Новой 4‑й армий против японских захватчиков фактически была свернута. Таким образом, к 1943 г. взяла верх линия Мао Цзэдуна, который стремился свести на нет активные антияпонские действия вооруженных сил КПК, готовя их на случай гражданской войны и пренебрегая интересами единого национального антияпонского фронта, основой которого был блок КПК с гоминьданом.

24 марта 1944 г. я встретился с представителем КПК, членом постоянного комитета Национально-политического совета Китая Дун Биу. По поводу взаимоотношений между гоминьданом и компартией он сказал, что период наибольшего напряжения в этих отношениях, который пришелся на ноябрь и декабрь 1942 г. и январь 1943 г., уже кончился, наметилось определенное смягчение и улучшение отношений. Причину этого Дун Биу видел в изменении международной обстановки. Если осенью 1943 г. нападки американского конгресса на президента Ф.Рузвельта за поддержку идеи скорейшего открытия второго фронта в Европе, «болезнь» Черчилля после Тегеранской конференции, негативное выступление Идена в палате общин и возникновение советско-польской проблемы вносили определенную неясность и напряженность в лагерь антигитлеровской коалиции, то с февраля 1943 г. происходит целый ряд изменений. Международное положение СССР еще более укрепилось, блок союзников продолжал крепнуть, польская проблема сходила с повестки дня, об открытии второго фронта в Европе уже всерьез и вслух стали говорить везде. Поэтому Чан Кайши ничего не оставалось, как резко изменить свою позицию, понимая, что момент вооруженного выступления против КПК является совсем неподходящим. Одним из симптомов смягчения обстановки Дун Биу считал также обед, данный 21 марта 1944 г. генеральным секретарем гоминьдана У Тэчэном, руководителям всех партий в Чунцине. На обеде присутствовал и Дун Биу. Последний рассказал мне о намечавшейся поездке китайских и иностранных журналистов в Особый район Шэньси — Ганьсу — Нинся.

Коснувшись экономических трудностей, которые переживал Китай, Дун Биу сказал, что из-за экономических трудностей военная промышленность стала сокращать производство. Он также сообщил о новых попытках японцев склонить Чан Кайши на мир с Японией.