Записки сельского священника

Не мое дело судить настоятеля в Нерехте или в Буе, я никогда подробно не беседовал с о. Сергием о причинах удаления из первого или второго прихода, как и его удаления из кафедрального Собора г. Иваново, знаю лишь в общих чертах. Но я убежден, что, если какой-либо клирик, московский священник Г. Кочетков или костромской диакон С. Шевченко, в чем-то провинился, он должен : быть подвергнут церковному суду. Основы церковного судопроизводства общеизвестны. Ему должно быть предъявлено письменное обвинение с перечислением по пунктам всех его преступлений и ; право письменно представить объяснение по всем пунктам. Второй раз предъявить обвинение с учетом его объяснения и опять право оправдания или раскаяния в содеянном. Если суд признает его ви-i новным и заслуживающим наказания, на него должна быть, по рассуждению правящего архиерея, наложена епитимия. Какое-то вре-; мя он может выполнять послушание на клиросе, быть сторожем,

195истопником, дворником, но непременно на том же приходе. Это будет не менее полезно и настоятелю, который не смеет ни на секунду забывать, что в недалеком будущем вновь скажет собрату своему: "Христос посреди нас". — "И есть, и будет". В определении суда и в указе архиерея непременно должно быть перечислено, какие церковные каноны клирик нарушил и на какой срок налагается епитимия. Ныне действующая практика в подобных случаях прямо противоположна церковным канонам.

17.   Безусловно, скромность украшает любого человека. К сожалению, я не знаю сегодня более чванливых людей, чем наместники наших монастырей или наши архиереи от Московского до Магаданского.

Из года в год множится число печатных изображений наших архиереев. Зайдите едва ли ни в любое епархиальное управление — сколько портретов правящего архиерея вы там найдете? Мне никогда не приходилось видеть такого числа торжественных изображений какого-то секретаря обкома или председателя облисполкома. Мне никогда не приходилось слышать, чтобы кто-то из них с такой помпой и парадом праздновал десятилетний юбилей своего пребывания в должности. Этот культ личности тем более прискорбен для монаха, который не может не помнить жития святых Иоанна Златоуста, Сергия Радонежского, Нила Сорского и тысяч других подвижников благочестия. Тем паче в годину, когда две трети наших сограждан живут за чертой бедности. Что может оттолкнуть людей от церкви дальше и грубее, чем сознание, что православный архиерей по образу жизни — просто "новый русский".

Как-то в беседе несколько лет назад я спросил у Дмитрия Сергеевича Лихачева, приходилось ли ему бывать на приемах в Московской Патриархии. "Был один раз, ничего более омерзительного вспомнить не могу", — публично ответил он. Человек он очень деликатный, резкие отрицательные характеристики в его устах — редкость. Мой вопрос и его ответ записаны на пленку, она хранится у о. Виктора Потапова9.

18.  Мне по сей день непонятно, почему среди всех священнослужителей Костромской епархии не нашлось ни одного, кто был бы достоин занять должность секретаря епархиального управления. Пребывание на этой должности светского молодого человека, не имеющего духовного опыта, никогда не служившего на приходе, кажется мне крайне соблазнительным потому лишь, что считаю подобную субординацию неестественной. На епархиаль-

196

ном собрании два года назад я задал Вам этот вопрос, но ответа так и не получил до сих пор.

19.  Мне кажется, что ни коммунистов, ни людей, открыто сотрудничающих с ними, нельзя приглашать на епархиальные собрания, какие бы должности эти люди ни занимали.

Я отдаю себе отчет, что сотрудничество епархиального управления с прокоммунистической администрацией Костромской области приносит управлению значительные материальные выгоды, но допускать коммунистов на наши собрания все же нельзя, как нельзя допускать на них, к примеру, и уголовных авторитетов или каннибалов10.

20. Насколько мне известно, никто пока не отменял почетную обязанность каждого священнослужителя появляться в общественных местах только в духовном платье. К большому сожалению, мы дерзаем сегодня ходить в цивильной одежде, например, в джинсовом костюме и в светлых кедах даже в епархиальном управлении. Мне совершенно непонятно, почему священник или дьякон легко позволяют себе то, что никогда не позволит правящий архиерей. В прошлые годы мы могли обманывать себя и других, что нам-де запрещают носить рясу и крест. Но вот уже десять лет мы лишены этой лукавой отговорки, а носить рясу стыдимся и не умеем.