Заповедь

Умар перевел взгляд на его испещренное множеством морщин лицо, на котором отразились мучившие тяжкие раздумья. Мурат не пытался его разжалобить; он видел, что брату хотелось быть с ним суровым до жестокости, и поразился, когда тот неожиданно для него и самого себя произнес:

— Не повезло нам обоим в жизни, Мурат, не повезло...

Мурата передернуло от этой фразы Умара: он, как и Зарема, жалеет его. Почему он считает Мурата неудачником? Почему обвиняет его в том, что Мурат не думал о людях, нес им страдания?.. Хотя он и не отрицает, что хотел добра всем, поступал, как совесть велела... Но почему это боком выходило людям? Или он навеки проклят из-за одной ошибки?.. Но ведь и тогда Мурат хотел другу помочь, не сознавал, что поступает плохо...

***

... Когда по настойчивой просьбе Мурата прибыл в Хохкау председатель райисполкома Дауд и спросил его, что случилось, тот коротко ответил:

— Сейчас услышишь, — и велел Габо обежать хадзары и пригласить всех аульчан на нихас. — И женщин не забудь, — крикнул он вслед племяннику, стремглав бросившемуся выполнять поручение грозного дяди.

Нихас настороженно гудел, когда подошли Мурат с Даудом. Председатель райисполкома, гадая, зачем Гагаев так спешно собрал горцев, поглядывал на аульчан исподлобья, выжидательно, готовый к подвоху. Он еще не забыл тот случай, когда хохкауцы к приезду отряда шахтеров, изымавших излишки зерна, надежно припрятали кукурузу, коров, овец... От них любую пакость можно ждать, — подозрительно поглядывал он на суровых, смотрящих на представителя власти в упор, без всякого почтения, горцев...

— Я начну, — сказал ему Мурат и шагнул вперед: — Люди добрые! Односельчане! — повысив голос, обратился он к собравшимся. — Извините, что в этот выходной день оторвал вас от домашних дел. Но мне больше невмоготу тянуть лямку, которую вы накинули мне на плечи... — Он нашарил в глубоком кармане галифе ключи и печать, вытащил их и показал притихшей толпе. — Вот они!.. Отдаю их вам!.. Пусть с этой минуты кто-нибудь другой председательствует в сельсовете!.. Говорите, кому отдать печать?..

Что тут началось!.. Первым всполошился Дауд. Потрясенный услышанным, он выскочил вперед, заслонил собой Мурата, протестующе поднял ладонь высоко над головой и завопил:

— Нет! Нет!.. Так не бывает!.. Это против всяких правил и законов! Такого подхода ни одна инструкция не позволяет!.. Не проинформировав райисполком, не согласовав предложение с райкомом и областными инстанциями, — так решать политической важности вопрос?! У нас не анархия! У нас есть определенный порядок того, как ставятся и решаются кадровые перемещения!..

Стараясь быть спокойным и сдерживая гнев, Мурат деликатно отодвинул его в сторону и вновь обратился к горцам:

— Вы меня избирали, люди, и освобождать меня должны вы...

— А что скажут во Владикавказе?! — взвизгнул Дауд. — Не знаешь, товарищ Гагаев?! А я знаю: посчитают это самоуправством! Са-мо-уп-рав-ством!.. И я, председатель райисполкома, не даю на подобные действия своего согласия. — И зычно закричал: — Собрание объявляю закрытым!..

— Э-э, нет, так не пойдет, — резко прервал его Мурат. — И ты, и люди меня знают: я слов на ветер не бросаю. Раз решил уйти с председательства, значит, сейчас же и уйду. — И потряс ладонью с ключами и печатью: — Кому отдать эти причиндалы?.. Говорите же!..

Дауд вновь вмешался:

— У нас принято обосновывать то или иное решение. Назовите, товарищ Гагаев, причины, по которым хотите сложить с себя обязанности председателя сельсовета...

— Да-да, причину назови, почему отдаешь печать, — поддержал Дауда чей-то голос из стоящих позади стариков и молодых горцев.

Мурат, нахмурив брови, окинул взглядом аульчан, потом перевел глаза на председателя райисполкома и медленно, предупредительно произнес:

— Лучше не проси меня, Дауд, выкладывать то, что у меня на душе. Не понравится ни тебе, ни тем, кто тобой командует... — И, помолчав, точно взвешивая все «за» и «против», еще раз повторил: — Нет, не порадуют тебя причины моего решения. — И вновь обратился к нихасу: — Кому вручить печать и ключи от сельсовета?

Притихший от его предупреждения Дауд решил больше не вмешиваться, чтоб не усугубить и без того аховую ситуацию; придется пустить дело на самотек, авось ничего не произойдет... Но тут подал голос Дзамболат, вкрадчиво спросив:

— А на кого ты надеешься? Кто, по-твоему, справится с этим делом, сынок?..

— Скажи, — подхватил Хамат. — Может, мы и прислушаемся к твоему выбору...

Мурат враз успокоился от такого делового поворота и, задумавшись на миг, назвал имя желательного преемника:

— Тузар Тотикоев...