Заповедь

Но что это? Почему мелодия затрепетала сладкой болью в груди Заремы? Отчего душа ее стоном отозвалась на плач гитары? Почему вдруг перед глазами всплыли горы, аул, узкое дно реки? Почему зримо возникли валун, нависший над бурным потоком, близкое кавказское небо, тонкая девичья фигурка, мелькавшая на самом гребне горы? Пит выводил мелодию, а из тридцатипятилетней туманной дали легко выплывали полузабытые слова песни... Ее, Зареминой, песни... Родившейся в ее груди, вырвавшейся наружу много лет назад...

Звуки гитары заполонили холл отеля, били в стекла окон. Пит упоенно играл... Что за сила в этой гитаре, если она вдруг сумела так разворошить далекое прошлое? Зарема оторвалась от грез, прислушалась и поразилась: Да-да, ей не показалось. Пит действительно выводил мелодию ЕЕ песни, той, что много лет назад родилась в ее груди и вырвалась наружу, огласив ущелье звонким девичьим голоском. Но откуда он знает эту песню? Зарема ухватила за руку Пита.

— Что это ты играешь?

— Отец научил, — ответил мальчуган. — Когда ему грустно, просит меня сыграть эту мелодию. У нее есть и слова. Хотел я на английский перевести, да отец не разрешил; говорит: это последнее, что у него осталось от родины, и не надо ее американизировать. Я знаю слова, но вы не поймете...

— Спой, — глядя на Пита во все глаза, тихо попросила она, и недоброе предчувствие охватило ее. — Пит, спой!

Он еще не произнес ни одного слова, но она уже знала, она уже была убеждена, что сейчас зазвучат знакомые слова той самой песни, что исполняла ТОЛЬКО она и ТОЛЬКО в своем Хохкау. И слышал эту песню ТОЛЬКО один человек — ее Таймураз. Она помнила, как пела ему и как эхо возвращало ей слова.

Пит запел. Это была она, ЕЕ песня!.. Но как она могла оказаться здесь, в стране, что расположена за много тысяч километров от ее Осетии?! Зарема лихорадочно думала. Ей хотелось прервать Пита, расспросить, но она боялась, что видение исчезнет...

Хлопнула дверь, и Пит опустил гитару. В холле показался крепкий чернобровый мужчина. И опять Заремой овладело такое ощущение, будто она в Осетии. И мужчина показался ей знакомым!

— Гостье надо отдыхать, а ты со своей гитарой, — сердито выговорил он Питу; он произносил английские слова с сильным акцентом... Или это наваждение?..

— Вам нравится, не правда ли, миссис? — спросил Пит. — Я по лицу вижу.

— Очень знакомая песня, — не спуская глаз с мужчины, произнесла Зарема.

— Ошибаетесь, — обрезал он. — Эту песню вы не могли слышать. На, сын, — протянул он мальчику застреленного зайца.

— Ого! С одного выстрела, отец? — нарочито громко восхитился Пит.

Зарема невольно посмотрела на зайца.

— Полчаса побродил — и вот, — произнес хозяин. — При желании славно можно поохотиться, — вымолвил он и обратился к ней: — Это вы прибыли с мистером Тонрадом? — он был явно разочарован тем, что ученый оказался женщиной и заяц не вызвал у нее того интереса, на который он рассчитывал, но все-таки добавил: — И рыбу у нас половить можно. И в крикет поиграть. В этом отеле учтут все ваши привычки, — эти фразы он произнес весьма правильно и даже без акцента, он явно их тщательно отрепетировал. — И сад имеется, — хозяин кивнул на сына. — Пит о нем заботится.

— У меня немало забот, — заявил Пит и рассудительно добавил: — Жаловаться грешно — все это станет моим. Рано или поздно. Отец, я понес трофей на кухню.

— А потом проводи гостью в ее номер, — приказал отец и обратился к Зареме: — Надеюсь, вам здесь понравится и вы будете рекомендовать наш отель своим знакомым...

Тревожное чувство не покинуло Зарему и в номере. Тянуло в холл, ей необходимо было взглянуть на хозяина еще раз. Она была убеждена, что встречалась с ним, слышала этот голос. Но где? Когда? Из холла донесся глухой телефонный звонок. Зарема торопливо открыла дверь номера.

— Мэри! Мэри! — кричал со двора хозяин отеля; он приближался со стороны гаража, на ходу вытирая руку о комбинезон, чтоб не запачкать телефонную трубку. — Куда все запропастились?.. Алло!.. Отель... Охотно... Встретим. О'кей! — положив трубку, он энергично закричал: — Эй, Мэри! Пит! Где вы, черт побери?!

— Опять кричишь, — появилась на верхней площадке лесенки Мэри. — Так, дорогой, от нас все клиенты съедут.

— Клиенты! — усмехнулся мужчина. — Три калеки. Один коктейль за неделю. Вот сейчас прибудут — это клиенты! — он окинул взглядом жену. — В каком ты виде? Хозяйка отеля должна выглядеть опрятно, но скромно, чтоб не раздражать клиентов ни богатством, ни бедностью... Переоденься... А где Пит? Пит!

— Я его пришлю, — Мэри удалялась, в знак протеста громко стуча каблуками.

— И проветри люкс, — крикнул он ей вслед, точно не замечая ее раздражения. — Задержать бы их здесь на неделю-другую...

— Отец, звал меня? — спустился в холл Пит.

— Возьми пылесос и вычисти коврик у входа.

— Опять я?! — застонал Пит. — Ты же обещал нанять служанку.

— Обещал — сделаю. Но пока дела идут неважно.