Запрет на любовь (СИ)

— Пострадавшего! — пренебрежительно фыркает. — Ты влезла в ситуацию, не разобравшись! Кто тебя просил! Что теперь будет! Что будет! А если… Если его в тюрьму посадят? Макси-и-им…

Нервы у неё сдают.

Плакать начинает.

Ромасенко лезет её успокаивать, а я за всем этим стою, наблюдаю.

— Это я виновата! Не надо было ему рассказывать, не надо было! — бьётся в истерике.

— Тс-с-с, тихо, Мелкая, — Максим гладит её по голове, а потом, зыркнув в мою сторону, зло шипит: — Тупая шкура, пакуй чемоданы.

— Что здесь происходит? — громко осведомляется женщина-одуван, с которой мы уже тоже сегодня встречались. Это социальный педагог, вроде как, если не ошибаюсь. — Милана? Всё в порядке?

— Ничего не в порядке! — психует та в ответ.

— Дорогая, успокойся.

— Не трогайте её! — рявкает Ромасенко.

Воспользовавшись тем, что внимание сосредоточено не на мне, ухожу, не забыв прихватить с собой пакет с учебниками.

В машину к Петру сажусь выжатая, как лимон, и всю дорогу до дома прокручиваю в голове эпизод, произошедший под лестницей.

«Ты влезла в ситуацию, не разобравшись!»

«Кто тебя просил?»

«Да ты хоть знаешь, кого защищаешь?!»

«Из-за тебя моя мама в больнице»

«Марсель в участке»

«Ему грозит отчисление из школы, статья и ещё бог весть что!»

Мне не по себе. Ощущаю какое-то странное чувство, но обозначить и дать ему определение не могу.

— Тата, как ты, дорогая? — бабушка, улыбаясь, встречает меня на улице. — Я попросила накрыть нам стол в беседке. Пообедаем вместе? Я тебя ждала.

— У меня нет аппетита, хочу спать.

Резко оборвав диалог, захожу в дом, поднимаюсь наверх и падаю на постель, даже не удосужившись при этом раздеться.

Ужас.

Где я, скажите мне, так накосячила?

Почему моя жизнь превратилась в один сплошной кошмар?

Закрыв глаза, какое-то время просто лежу, слушая ритмичный стук крови в висках.

Опять голова разболелась.

Пилик.

Лезу за телефоном, снимаю блок.

8962ххххххх добавил вас в чат «Группа 11 А Класс»

— Филатова…

8962ххххххх покинул группу

8928ххххххх покинул группу

8918ххххххх покинул группу

8961ххххххх покинул группу

8962ххххххх покинул группу

В ближайшие десять минут оттуда выходят почти все. Остаюсь, собственно, я, Шац, Филатова, Мозгалин (судя по аватарке с оригами), и ещё два неизвестных номера.

— Один за всех и все за одного, — подытоживаю, переворачиваясь на спину.

Вздыхаю.

Уже по традиции долго пялюсь в потолок, а потом зачем-то снова беру в руки телефон и впервые за долгое время открываю приложение «Фрэнд-ап»[3].

Миновав целый лист уведомлений, отображающих кучу непрочитанных сообщений, захожу в настройки.

Включаю функцию «плащ-невидимка».

Выбираю поисковую строку.

А что? Класс, по его милости, объявил мне войну, а значит, врага надо знать в лицо.

Оттолкнувшись от подушки, принимаю сидячее положение и печатаю:

Марсель Абрамов

Никаких других данных заполнять не требуется. Естественно, высвечивается только одна страница с таким сочетанием имени и фамилии…

Стаскиваю пиджак с плеч и открываю первую фотку.

Глава 9

Профиль Марселя Абрамова я изучаю долго, а если выразить это самое долго во временном промежутке, то получится… почти что весь вечер.

Сначала я просматриваю галерею фотографий от самого последнего снимка, до самого раннего, двухлетней давности. Затем залезаю в ванную и перехожу к видео-шотсам, которых выложено огромное количество.

Продолжаю исследование его страницы уже лёжа в кровати, а когда бросаю случайный взгляд на террасу, с удивлением отмечаю, что за окном стемнело.

— Тата… — бабушка легонько стучит по двери. — Можно? — робко заглядывает в комнату.

— Да, — резко убавляю звук, а потом и вовсе быстро блокирую экран, на котором Кучерявый с горящими глазами мучает свой мотоцикл, издающий агрессивный рёв.

— Ты спустишься?

— Я…

Хочу сказать, что собираюсь лечь спать пораньше, но…

— Дедушка приехал. Спрашивает, как у тебя дела. Присоединишься к ужину? — предлагает мягко.

— Мы можем оставить историю с полицией между нами? — смотрю на неё с надеждой.

— Конечно нет, дорогая.

Тяжко вздыхая, откладываю телефон в сторону и, откинув с колен одеяло, опускаю ноги на пол.

— Дед позаботится о том, чтобы тебе больше не задавали вопросов.

— Он уже в курсе, да? — догадываюсь, вспоминая о том, что кое-кто грозился утром ему позвонить.

— Я описала ситуацию в общих чертах.

Вот уж спасибо.

— И дед разговаривал со следователем.

О, прекрасно…

— Что ж. Мы будем ждать тебя в гостиной.

— Хорошо. Переоденусь и приду, — добираюсь до шкафа и открываю правую створку.

Вниз спускаюсь уже через пять минут. Останавливаюсь на нижней ступеньке, встречая суровый, цепкий взгляд седовласого мужчины, которого я, к сожалению или к счастью, помню очень плохо.