Заря Айваза. Путь к осознанности

Я работал с Дэвидом, англичанином с потным небритым лицом, чьи редеющие волосы прилипали ко лбу, губы дрожали, а глаза покраснели от плача. Он рассказывал о смерти дедушки, единственном члене семьи, которого он по-настоящему любил. Он говорил хриплым голосом, сжимая при этом кулаки. Когда мой партнер рассказывал о девушке, перед которой он не смог раскрыть своих эмоций, я сочувствовал ему совершенно искренне. Сколько усилий мы прилагаем, чтобы удалиться от других людей и спрятать те глубокие и прелестные чувства, что мы испытываем к ним? Нам проще выразить вражду, презрение и безразличие… «Передо мной стоит образ мертвого дедушки, лежащего на столе в своем старом костюме, — продолжал рассказывать мой партнер. — От него исходит запах… это не запах мертвого тела, а запах старого человека, которого я любил… Я чувствую его даже сейчас. Семейные стервятники старались похоронить его как можно быстрее, чтобы завладеть его крошечным наследством, в то время как я хотел остаться наедине с умершим дедушкой, чтобы сказать ему, как сильно я его любил… По многим причинам я держал в себе это желание до самой его смерти… Разве моему дедушке нужно было умирать ради того, чтобы я смог понять, что из-за своей нерешительности я не должен пропускать самый ценный урок, который преподносит нам сама жизнь, — возможность вовремя сказать дорогим тебе людям, как ты их любишь…»

Он ревел так же сильно, как и животное, которому ставят клеймо раскаленным железом. Рыжеволосая женщина с веснушчатым лицом и в оранжевом хлопковом платье, которое носят последователи Бхагвана Шри Раджниша, сидела справа и тайком поглядывала на него со слезами на глазах. Она схватилась одной рукой за живот, второй — за горло, и ее начало рвать.

— Дыши через нос! Дыши через нос! — кричал Бентли, подняв ей лоб вверх левой рукой. Правой он поднес пластиковый пакет ей ко рту, но ее уже вырвало на ноги и на коврик перед ней.

Тогда это и произошло. Дэвид завыл и начал бить по полу кулаком меж моих колен. Он проклинал себя, мать, девушку, бросившую его: «Идите вы все к черту! Сгнить вам в муках… убийцы, мясо, мусор!» Он бил по полу с такой силой, будто вбивал в землю клин, и в один момент остановился на полувзмахе. Он встал на колени, поднял правый кулак в воздух и с широко открытыми блестящими глазами выкрикнул: «Боже мой, это я!» Багван, рыжеволосый последователь Шри Раджниша, облегченно вздохнул: «Вот и он! Это оно и есть!» Несколько участников разом нервно засмеялись. Дэвид сделал вдох, его поднятый вверх кулак упал на колено, и он, выпрямив спину, оперся о стену. Я не мог отвести от него глаз. Откинув назад голову, он сидел с закрытыми глазами и блаженным выражением лица, и хоть он и наполнял комнату своим присутствием, создавалось впечатление, что он по большей части находится в каком-то другом мире. За эти пару секунд его внешность разительно изменилась. Мокрое от пота лицо засияло, редеющие волосы начали придавать ему мудрости, а небритое лицо — мужественности. Он тяжело дышал даже с раздутыми ноздрями, его дыхание заполняло всю комнату. У меня не было никаких сомнений — человек стал просветленным у меня на глазах. Каждый из присутствующих понимал это. Не нужно было ничего говорить, объяснять или доказывать.

Прозвучал гонг, но Дэвид не пошевельнулся, будто на него ничто не действовало в этой комнате. Мимолетное облегчение и надежда на то, что стать просветленным все-таки возможно, медленно превращались в волну зависти. Она поднималась от живота и возвышалась уже над лицом, отчего у меня непроизвольно кривились губы. Мой новый партнер в предпоследней диаде, мужчина с серым морщинистым лицом, в самом начале упражнения сказал мне: «Я чувствую себя хорошо. Меня больше не беспокоит язва, я наполнен каким-то необычайным теплом и испытываю любовь ко всем людям».

Казалось, что он говорил от сердца, однако это не помогало мне. С каждой секундой мне становилось все хуже, в животе все горело, из-за чего я свернулся в клубок и наклонился вперед. Пытаясь следить за его речью, я держался руками за живот, будто распадался на части или начинал рожать. В этот же момент раздался крик рыжеволосой женщины с большими конечностями и раскрасневшимся лицом, как будто кто-то скрутил ей руку. Что-то привлекало меня в ее крике, хоть я и пытался сфокусироваться на сером лице своего партнера. Она кусала свою нижнюю губу и смеялась со слезами на глазах. Я понял, что произошло еще одно просветление. Она встала с места и подошла к девушке-ассистентке. Я не мог отвести от нее глаз. Женщина что-то прошептала, и они обнялись с закрытыми глазами. Безо всякого сомнения я понимал, что это было прикосновение Истины.