Зарубежный филиал, или Искусство жить в Израиле. Часть 3

Израильский журналист Шломи Эльдар сумел через одного из террористов вести переговоры с похитителями. Те боялись большой операции ЦАХАЛ в Газе и готовы были вернуть Шалита, не поднимая особого скандала, но при этом «спасти лицо». Эльдар встретился с военным секретарём премьер-министра Гади Шамни и передал ему эту информацию. Шамни ответил: «Предложение Шломи Эльдара нами было всесторонне рассмотрено. Мы благодарим Эльдара за проявленную инициативу. Делом Шалита занимается непосредственно премьер-министр, который взвесит все варианты скорейшего возвращения похищенного солдата».

Это взвешивание затянулось. Время было упущено, в дело вмешались более высокопоставленные деятели ХАМАС. Началась военная операция в Газе, которая превращалась в настоящую войну. Против израильских танков палестинцы применяли ручные противотанковые гранатомёты РПГ-7, обстреливали израильских солдат из автоматов Калашникова и «Узи», а ракетами – территорию Негева.

В боях против израильтян участвовала не только 15-ты-сячная армия ХАМАС, но и палестинские полицейские Абу Мазена, которым перед этим Израиль передал новую партию оружия. А израильская армия была скована в своих действиях по рукам и ногам. Эхуд Ольмерт и Амир Перец категорически возражали против повторной оккупации Газы. Ципи Ливни требовала не наносить удары по электростанциям и другим объектам, построенным на деньги американцев и европейцев. Правительство Израиля больше заботилось о безопасности жизненно важных объектов Палестинской автономии, чем о защите своих граждан.

А лидер ХАМАС Халед Машаль сам вступил в переговоры с Израилем и предложил в обмен на освобождение Гилада Шалита и прекращение ракетных обстрелов израильской территории освободить из израильских тюрем 500 палестинских заключённых. В ходе переговоров число освобождаемых заключённых может быть уменьшено до 400 и даже до 300. Предложение вроде было заманчивое, но для Израиля в тот момент неприемлемое. Израиль совсем недавно требовал де-легитимизации и бойкота ХАМАС и, следовательно, не мог вступать с ним ни в какие переговоры. Кроме того, согласившись на сделку с ХАМАС, Израиль принял бы его правила игры и в дальнейшем вынужден был бы соглашаться на его условия при очередном похищении солдат.

Бригада ремонтников компании «Хеврат Хашмаль» 12 июля выходила утром на работу. Утро как будто самое обычное. Но вот послышался отдалённый гул, возникли какие-то всполохи огня и взлетающие деревья. По радиотелефону последовала команда: «Бригада на выезд. Обрыв линии». К месту аварии не подъехать, и ремонтники, взвалив на себя снаряжение, спускаются к подножью горы Мерон. Один из ремонтников, Владимир Свердлов, поднялся на столб. В это время вокруг опоры начали ложиться снаряды, всё горело. Приехавшие пожарные пытались огонь погасить. Прибывший спецсамолёт поливал очаги возгорания и самого Владимира специальной жидкостью. В такой обстановке Владимиру приходилось ликвидировать обрыв проводов.

12 июля в 9:00 началось совещание Генштаба, спецслужб и министерства обороны. У всех было плохое настроение в связи с провалившейся накануне в Газе операции по ликвидации лидеров боевиков ХАМАС. В 9:30 одновременно у всех участников совещания загудели пейджеры. Пришло сообщение о том, что «Хизбалла» подвергла миномётному обстрелу сразу несколько форпостов ЦАХАЛ на ливанской границе. Начальник оперативного отдела ЦАХАЛ генерал Гади Айзенкот поспешно вышел из зала. Вернулся он через пару минут.

– Кажется, есть убитые, – сообщил он. – Но самое хреновое, что потеряна связь с одним из «ливнэ».

– А что такое «ливнэ»? – поинтересовался Амир Перец.

– «Ливнэ» – это танк или бронетранспортёр, снабжённый специальной защитой от мин, – как нерадивому ученику объяснил Айзенкот. И обратился к специалистам: – Они уже отдали приказ «Ганнибал». Большего мы пока сделать не можем.

– Где это произошло? – снова спросил Перец.

Замначальника Генштаба Моше Каплинский показал место на расстеленной на столе огромной карте.

Молодой командир Гади Моисеев только накануне возглавил экипаж танка. В первые же часы войны он получил от командования особое задание. Для Гади это была первая серьёзная операция. Всё шло по плану. Однако в какой-то момент миноискатель, сопровождавший танк, забуксовал и заглох. Ситуация осложнилась тем, что времени ждать не было, а весь участок действия экипажа напичкан вражескими минами.

Было понятно, что двигаться без миноискателя очень рискованно, но выхода не было. Танк двинулся дальше и подорвался на мине. Другие бойцы получили приказ срочно оказать помощь экипажу танка. Но ураганный огонь врага не давал возможности даже на метр приблизиться к нему.

Как потом выяснилось, это уже не имело значения, так как все ребята погибли в момент взрыва. Гади Моисееву не было и двадцати лет.

– Вы думаете, это похищение? – задал очередной вопрос Перец.

– Да.