Застеколье

Я медленно уходил в черную воду. Думал, что муть будет лишь на поверхности, но сквозь стекло можно было наблюдать лишь черноту, словно бы ты из яркого света вышел в сумрак ночи. Единственное, что скрашивало мрак – какие–то пузырьки, идущие вверх, к свету.

Фонарь на шлеме зажегся автоматически, но он мало чем помог. Наверное, мешали частички торфа и болотного ила.

– Олег, как ты там? – ударил в ухо голос начальника.

– Нормально, – доложил я. – Только ничего не видно. Муть.

– Олег, ты не волнуйся, но мы тебя будем вытаскивать, – сообщил генерал.

– Зачем? – удивился я. – Я же еще не достиг дна.

– Вода уходит.

Вода уходит? Ну, на то оно и исчезающее озеро, чтобы вода приходила и уходила. Я хотел попросить, чтобы меня продолжали опускать – ну, какая разница, в воде мне спускаться или в воздухе, а тяжесть «одежды» как–нибудь потерплю, но не успел. Медленное и плавное снижение стало ускоренным и, более резким, словно меня время от времени перехватывали, а потом снова бросали вниз. Скажу честно – немного запаниковал. Но вспомнив советы бывалого человека, взял себя в руки. Самое худшее, что могло быть – чтобы все кабели и шланги, соединявшие гидрокостюм с поверхностью, вдруг разом оборвались, но в этом случае бы сработали законы земного притяжения и я бы просто полетел вниз, как камень. Но вниз я не падаю, а худо–бедно спускаюсь. Авось, обойдется. Вот, кажется и достиг, потому что ноги уперлись во что–то. Зато все три иллюминатора на шлеме пошли мелкими трещинами, а я растянулся, подобно поверженному рыцарю, придавленному тяжестью своих доспехов, но почти сразу меня подхватила какая–то сила, закрутила и поволокла…

Что это была за сила, я догадался почти сразу, а когда начали взрезатьводолазный костюм, сомнения исчезли. Вначале думал, что цверги приняли человека в водолазном костюме за какое–то существо, поэтому и атаковали. Ан, нет. Их действия были целенаправленными и аккуратными – лезвия хотя и испортили резину, но тела не коснулись. Стало быть, прекрасно понимали,в чем тут дело и, с кем имеют дело. Не скажу, что его было очень жаль (хотя, казенное имущество, может, из зарплаты вычтут?), напротив, успел уже порядком надоесть, но сдирали его безжалостно. Когда цверги принялись за манишку и шлем, думал, что заодно оторвут и голову, но обошлось… Впрочем, а обошлось ли? Скорее всего, сейчас меня будут бить. В ожидании неминуемого, я закрыл глаза и свернулся в «позу эмбриона», прикрывая руками голову. Поможет мало – все равно, запинают, зато будет пара минут, чтобы уйти куда–нибудь в Застеколье или собственный кабинет в Москве. (Ну, не нравится мне слово «телепортироваться», а другого подобрать не могу.) Но к моему невероятному облегчению, бить меня цверги не стали – подхватили и поставили на ноги.

Я открыл глаза и посмотрел на своих врагов, пытаясь увидеть их взгляды. Удалось поймать лишь один и… тут я понял, что же такое на самом деле «волна ненависти», о которой так часто пишут, превратив эту фразу в заезженный штамп. Эта волна была не просто сгустком эмоций – она была материальна. Казалось, тот карлик, чей взгляд я невольно уловил, стал ретранслятором общей ненависти и злобы, направленной на меня от остальных. А сквозь микрочастицы ненависти, исходивших от цвергов, мне удалось уловить … самого себя: вот я стою, размахивая пылающим факелом, поджигаю ограду, через которую пытаются перевалить добрый десяток цвергов; а теперь я машу кистенем, разбивая головы находящимся рядом карликов. Что же тогда получается? Либо среди тех, кто захватил меня в плен, были те, кто атаковал нас в Белкиной крепости, либо у цвергов коллективное сознание. А что, вполне возможно. Если они общаются между собой на телепатическом или эмоциональном уровне, то такое возможно. Не зря же, когда дед Аггей «допрашивал» пленных, он «высасывал» из них информацию. Что, если старик умеет считывать эмоции? Мне бы, дураку, не стоило так скоро отпускать старого колдуна в лес, а подробно поговорить с ним, поучиться. Надо было. Но, что уж теперь жалеть? Да и не факт, что дед смог бы меня научить общению с этими тварями.

Насколько позволяло освещение (а оно, надо сказать, почти ничего не позволяло – только сверху, через дыры в своде пещеры проникали лучи света) попытался осмотреться. Сверху – влажный и грязный камень, слева – черная вода. Не иначе – подземная река, питающая исчезающие озера. И карлики, пахнущие чужеродными запахами и ненавистью.

Долго мне рассматривать не дали. Сзади ударили под коленки, пригнули к холодным камням, скрутили и потащили, словно мешок с картошкой.

Было опасение, что меня раскачают и кинут в подземную реку, но они сосредоточенно тащили и тащили, не проронив ни звука. Ах, да, какие тут звуки, если они не разговаривают…