Застывший шедевр

Закончив разговор, полковник отбросил телефон и со стоном согнулся. Самочувствие стремительно ухудшалось, появилась одышка, болела теперь не только рука, но и шея. Лимонов приоткрыл окно и стал с жадностью глотать раскаленный за день воздух. С минуту он стоял, высунув наружу раскрасневшееся лицо, но когда повторно сдавило грудь, так ослаб, что плюхнулся в кресло. Звон в ушах перекрывал все звуки, пот градом стекал со лба. Полковник завалился на бок, опасливо взглянул на дверь и оценил расстояние: нет, самому ему никак не добраться, а значит, и помочь никто не сможет. Смирнов начнет его искать только после второго вскрытия. Страх и паника сковали тело. Он попытался закричать, но смог издать только приглушенные звуки. Боль в сердце усилилась.

В этот момент снова ожил телефон. Дрожащей рукой полковник попытался дотянуться до мобильника. Отыграл целый куплет из фильма «Семнадцать мгновений весны», прежде чем полковник ответил сдавленным «алло».

– Андрон, это ты? – послышался неуверенный голос Бирка.

– Да, – еле слышно ответил Лимонов.

– Я вылетаю в Москву. Ты где? Связь плохая, тебя еле слышно.

– Расмус… мне что-то хреново…

– Ты где?! Что случилось?!

– Тула… морг… мотор забарахлил…

Телефон выпал из руки. Полковника ослепило ярким светом. Больше он не чувствовал тела, мягкая и теплая атмосфера окутала его со всех сторон. Сквозь белоснежную дымку стал вырисовываться женский силуэт. Эта была она… его единственная… так рано от него ушедшая. Все внутри возрадовалось, затрепетало, потянулось навстречу. Они снова вместе, он больше не одинок…

Сильный удар встряхнул его тело и вырвал из тягучего забытья. Нет! Зачем? Ему здесь так хорошо. Лимонов застонал. От обиды на глаза навернулись слезы. Открыв глаза, полковник увидел перед собой волевое лицо Смирнова.

– Ну что, полковник, допрыгался? Еще бы минута, и прощай Земля. Кто такой Расмус Бирк? Именно ему ты обязан своим возвращением с того света.

Полковник разлепил пересохшие и посиневшие губы и еле слышно произнес:

– Не в первый раз…

– Живые – не наш профиль, так что мы вызвали «скорую». Не вставайте, – Смирнов поднялся на ноги, его ассистент отлепил от поседевшей груди полковника электроды дефибриллятора, – вас отвезут в больницу.

Судмедэксперт протянул полковнику пакет со льдом.

– Приложите выше правого уха. Ощущения будут неприятные, но боль уйдет.

– Приложу в машине, – настырно буркнул Лимонов и поднялся с пола.

Он испытывал чувство стыда, от того что перепугал персонал морга, и теперь о его приступе пойдут слухи.

– Вы неисправимы, – усмехнулся Смирнов, – так и знал, что вы откажетесь от госпитализации.

– Чтоб меня там иголками истыкали? Еще чего не хватало!

– А если снова будет приступ, а рядом никого? – возмутился ассистент Смирнова.

– У меня со смертью прямая связь. Она мне сейчас подсказывает, что в ближайшие дни не вернется, – проворчал полковник, отряхнулся и, ступая, словно по минному полю, медленно поплелся к машине.

– Крутой чувак, – восторженно заметил ассистент.

– А по мне, так просто глупец, – резко бросил Смирнов и пошел следом за полковником.

†††

Следователи спустились в подвал. В нос ударила стойкая смесь запахов испражнений, пота и едких химикатов. Кира хоть и была в маске, но тут же закашлялась и потянулась к платку, пропитанному экстрактом гвоздики.

«Да тут не маску, а противогаз нужно было брать», – подумала она, оглянулась и убедилась, что телохранитель и следователь идут следом.

Вокруг господствовала тьма, Кира включила фонарь и двинулась за бледным лучом. Под ногами хрустели мусор и разбитое стекло. Свет запрыгал по стенам узкого коридора и поочередно освещал просторные комнаты, в которых вповалку лежали десятки людей. Кира будто попала в адское подземелье. Луч фонаря выхватывал из темноты опухшие и искореженные лица. Многие стонали и бредили, словно в предсмертной агонии.

Комнаты были похожи одна на другую: люди, лежащие на горах тряпья, черные от грязи матрасы, вещевые мешки. В центре некоторых комнат стояли бочки, в которых еще тлел огонек, видимо, около них грелись и разогревали пищу. Впереди промелькнул женский силуэт и утонул в темноте угла. Луч фонарика последовал за ней, Кира увидела, что женщина испражняется прямо рядом с чьим-то потрепанным матрасом, и содрогнулась от брезгливости. Телохранитель зажал нос рукавом пиджака и немного подтолкнул Киру вперед. Она ускорилась. Дойдя до конца коридора, посветила на стену и увидела черную металлическую дверь.

– Когда я приходил сюда, эта дверь была заперта на два навесных замка, – Сухоруков провел пальцами по петлям.

Это была единственная дверь в подвале. Кира потянула за ручку. Дверь со скрипом открылась, и в этот момент, словно фокусник, рядом с ними возник невысокого роста щуплый бомж с заживающим синяком под глазом.

– Не входите туда, – прошипел он, словно змея, оголяя гнилые зубы. От него разило перегаром. Всклоченные волосы были измазаны чем-то маслянистым и едким. – Это место проклято… Он не любит, чтобы туда входили…

– Кто он? – спросила Кира, отстраняясь от надвигающего на нее бомжа.