Затаившийся Оракул

Ночной бриз пронесся по траве, рисуя на ней узоры, похожие на волны. При других обстоятельствах я бы написал об этом поэму. Но в моем нынешнем состоянии я могу сочинить лишь погребальную песнь, и то мне не хотелось думать о смерти. Стало понятно, что злиться на Мэг больше не выйдет. Полагаю, она делала это с добрыми намерениями… или по крайней мере не была готова видеть своего нового божественного слугу, идущим на самоубийство. Мэг не пыталась утешить меня или же задать какие-нибудь вопросы. Она заняла себя бросками маленьких камушков в лес. Мне это не мешало. Более того, я бы с радостью дал ей рогатку, будь она у меня. На протяжении всей ночи я читал о своих похождениях в книгах Уилла.

В любое другое время я бы был только рад это сделать. В конце концов, я личность выдающаяся.

Но сейчас чтение о моих доблестных подвигах не приносило мне никакого удовольствия. Все эти истории виделись мне полными преувеличений, лжи и…. выдумок. К сожалению, я нашел и главу об Оракулах. Эти несколько страниц пробудили мои воспоминания, которые подтвердили мои самые худшие подозрения.

Я был слишком зол, чтобы ужаснуться. Я смотрел в лес и бросал шепчущим голосам вызов побеспокоить меня. Я подумал: «Ну, давайте. Заберите и меня». Но деревья молчали. Кайла и Остин так и не вернулись.

На рассвете пошел снег. Только тогда Мэг заговорила:

— Пошли по домикам.

— И просто так их оставим? — Не будь глупцом.

Снег покрыл весь капюшон ее зимнего пальто. Лицо было спрятано, виднелись лишь кончик её носа и мерцающие камушки на очках.

— Ты здесь замерзнешь.

Я заметил, что на холод она даже не жаловалась. Мне стало интересно, замечала ли Мэг его вообще. Может, сила Деметры зимой оберегала её, будто обнаженные деревья или покоящееся семя.

— Они были моими детьми.

Мне больно говорить в прошедшем времени, но, кажется, Кайла и Остин пропали навсегда.

— Я должен был лучше их защитить, предвидеть, что они станут мишенью для моих врагов.

Мэг бросила в деревья еще один камень.

— У тебя было немало детей. Каждый ли раз ты винишь себя, когда они попадают в неприятности? Ответ — нет. На протяжении тысячелетий я едва успевал запоминать их имена.

Такие редкие проявления внимания, как поздравительная открытка или волшебная флейта в подарок, казались мне более чем достаточными, чтобы думать о себе ещё лучше. Бывало, я десятилетиями не осознавал, что один из них умер. Во время Французской Революции, волнуясь о своем сыне Людовике XIV, Короле-Солнце, я решился проведать его, но, как оказалось, он умер еще 75 лет назад.

Теперь же у меня обыкновенная совесть смертных. Чувство вины росло, в то время как продолжительность моей жизни резко уменьшалась. Я не смог бы объяснить все это Мэг. Она никогда не поймет, скорее бросит в меня камень.

— Это я виноват, что Пифон захватил Дельфы, — сказал я. — Если бы я прикончил его в тот же момент, когда он возродился, когда я все еще был богом, он бы ни за что не стал настолько сильным. Он бы никогда не заключил союз с этим… Зверем.

Мэг опустила взгляд.

— Ты его знаешь, — догадался я. — Когда ты услышала голос Зверя в Лабиринте, ты была просто в ужасе.

Я побоялся, что она снова прикажет мне заткнуться. Но она только молча водила пальцами по полумесяцам на кольцах. — Мэг, он хочет меня уничтожить, — произнес я. — Он точно связан с этими исчезновениями. Чем больше мы о нем узнаем…

— Он живет в Нью-Йорке.

Я подождал. Из Мэг было тяжело вытянуть информацию.

— Ладно, — ответил я. — Сужаем круг подозреваемых до восьми с половиной миллионов людей.

Знаешь еще что-нибудь?

Мэг ковыряла кожу на пальцах.

— Полубоги, живущие на улице, часто слышат о Звере. Таких людей, как я, он забирает себе.

На моей шее растаяла снежинка.

— Забирает людей… зачем?

— Чтобы тренировать, — сказала Мэг, — чтобы использовать… как слуг, солдат. Не знаю.

— И ты его встречала.

— Пожалуйста, не спрашивай…

— Мэг.

— Он убил моего отца. Ее слова были еле слышны, но они все равно ранили меня сильнее, чем камень, брошенный прямо в лицо.

— Мэг, я сожалею… Но как…?

— Я отказалась работать на него, — сказала она. — Мой отец пытался…

Она сжала свои кулаки.

— Я была еще маленькой, поэтому плохо помню. Я убежала. Иначе Зверь убил бы и меня. Мой отчим принял меня и заботился обо мне. Ты спрашивал, почему он тренировался со мной, почему дал кольца. Он просто хотел, чтобы я была в безопасности, в состоянии защитить себя.

— От Зверя.

Ее капюшон опустился ниже.

— Быть хорошим полубогом, усердно тренироваться… Это единственный способ не подпускать к себе Зверя. Теперь ты знаешь.