— Просыпайся, — откуда-то справа донесся женский голос.
Он принадлежал не Дафне, но я его смутно узнавал.
Кое-как я поднял голову. Второй лев сидел неподалеку, у ног женщины в темных очках. В ее заплетенных в косички волосах поблескивала тиара из золота и серебра. На ее платье были узоры в виде листьев папоротника. Ее руки были покрыты тату из хны. Она предстала совсем не такой, какой я видел ее в своем сне, но мне удалось ее узнать.
— Рея, — прохрипел я.
Она склонила голову набок.
— Здорово, Аполлон. Не хочу выносить тебе мозг, но нам надо поговорить.
Глава 26
Императоры?
Кляп из символа мира
Не прикольно, Мам
ДОЛЖНО БЫТЬ, МОЯ РАНЕНАЯ ГОЛОВА на вкус была как говядина Вагю
Похожая на башню корона окружала ее лоб, как сверкающие рельсы. Когда она взглянула на меня сверху вниз, ее тонированные очки сменили цвет с оранжевого на фиолетовый. Пояс макраме стягивал ее талию, а на шее висел латунный кулон в виде символа мира.
Она улыбнулась.
— Рада, что ты очнулся. Я волновалась, чувак.
Мне очень хотелось, чтобы люди перестали называть меня чуваком.
— Почему ты… Где ты была все эти столетия?
— За городом, — она почесала уши своего льва. — После Вудстока
— Ты… что?
Она склонила голову.
— Это было на прошлой неделе или в прошлом тысячелетии? Я сбилась со счета.
— Я… думаю, ты описываешь 1960-е. Прошлое столетие.
— Ох, досадно, — Рея вздохнула. — У меня в голове все смешалось после стольких лет.
— Сочувствую.
— После того, как я бросила Кроноса… ну, этот парень был такой резкий, что можно было порезаться об его углы, понимаешь, о чем я? Он был идеальным папой 1950-х — хотел, чтобы мы были как Оззи и Харриет, или Люси и Рикки, или что-то в этом духе.
— Он… он ведь проглотил своих детей живьем.
— Да-да, — Рея откинула волосы с лица. — То была просто какая-то плохая карма. Так или иначе, я бросила его. В те времена развод был не в почете. Этого просто никто не делал. Кроме меня — я сожгла мою аподесму
Много пророщенной пшеницы и нектара. Ребенок рос под сильным влиянием Водолея.
Я был абсолютно уверен, что в воспоминаниях Реи перепутались разные столетия ее жизни, но подумал, что было бы невежливо заострять на этом внимание.
— Ты напоминаешь мне Ириду, — сказал я. — Она стала вегетарианкой несколько десятилетий назад.
Рея скорчила мину — всего лишь волна неодобрения перед восстановлением кармического равновесия.