Затаившийся Оракул

Нико положил свою руку на плечо Уилла.

— Аполлон, мы беспокоились о тебе. Особенно Уилл.

Когда я смотрел на них, на то, как они поддерживают друг друга, моему сердцу только становилось тяжелее. Пока я был в бреду, оба моих величайших возлюбленных приходили ко мне. Сейчас я снова чувствовал себя невероятно одиноким. И все же у меня была цель, которую я должен был достигнуть. Моя подруга нуждалась в помощи.

— Мэг в опасности, — сказал я. — Сколько я был в отключке?

Уилл и Нико переглянулись.

— Сейчас около полудня, — сказал Уилл. — Мы нашли тебя в траве примерно в шесть утра. Когда Мэг не вернулась с тобой, мы хотели отправиться на поиски в лес. Но Хирон запретил.

— Он прав, — сказал я. — Я больше не хочу подвергать риску других. Но я должен поторопиться.

У Мэг есть время до наступления темноты.

— А что потом? — спросил Нико.

Я не мог рассказать. У меня коленки дрожали, когда я думал об этом. Я посмотрел вниз. Кроме банданы Паоло цветом бразильского флага и струны от укулеле в качестве ожерелья на мне были только боксеры. Мой непритягательный животик был выставлен всем напоказ, но я больше не переживал на этот счет. (Ну как, все равно не так сильно.)

— Мне нужно одеться.

Я вернулся к своей койке. Среди своих скудных запасов я нашел футболку Перси Джексона с Led Zeppelin. Я натянул ее на себя. Сейчас эта футболка казалась наиболее уместной.

Уилл стоял поблизости.

— Послушай, Аполлон, мне кажется, ты еще не на все 100 % в себе.

— Все будет хорошо, — сказал я, натягивая свои джинсы. — Я должен спасти Мэг.

— Мы можем помочь тебе, — сказал Нико. — Скажи нам, где она, и я бы мог переместить по теням…

— Нет! — отрезал я. — Вы должны остаться и защитить лагерь.

Реакция Уилла очень напомнила мне его мать, Наоми — это выражение трепета на ее лице перед выходом на сцену.

— Защитить лагерь от чего?

— Я-я не уверен. Вы должны сказать Хирону, что императоры вернулись. Или же они просто никуда не уходили. Они строили планы, находили новые средства для существование веками.

Глаза Нико настороженно сверкнули.

— Когда ты говоришь «император»…

— Я имею в виду римских.

Уилл отступил назад.

— Ты хочешь сказать, что императоры Древнего Рима живы? Прямо сейчас? Врата Смерти?

— Нет, — я едва мог говорить из-за привкуса желчи во рту. — Эти императоры сделали себя богами. У них были свои собственные храмы и алтари. Они убеждали людей поклоняться им.

— Но это же просто пропаганда, — сказал Нико. — На самом деле они не были богами.

Я безрадостно рассмеялся.

— Поклонение поддерживает жизнь в богах, сын Аида. Они продолжают существовать только благодаря тому, что живет память о них. Это верно и для олимпийцев, и для императоров.

Каким-то образом самый сильный из них выжил. Все эти столетия им приходилось цепляться за свою полужизнь, прячась и выжидая момента, чтобы снова вернуть свою власть.

Уилл покачал головой.

— Но это невозможно. Как?..

— Понятия не имею! — я попытался успокоиться. — Скажи Рэйчел, что мужчины, которые управляют Триумвират Холдингс, и есть императоры Рима. Они все это время строили против нас свои планы, и мы, боги, были слепы. Слепы.

Я надел свое пальто. Амброзия, которую Нико дал мне вчера, все еще лежала в моем левом кармане. В правом же лязгали китайские колокольчики Реи, хотя я не знал, как они туда попали.

— Зверь планирует атаковать лагерь, — сказал я. — Я не знаю, как и когда, но скажите Хирону, что вы должны быть готовы. А мне нужно идти.

— Подожди! — сказал Уилл, когда я дошел до двери. — Кто этот Зверь? С кем мы имеем дело?

— С самым худшим из моих потомков, — мои пальцы впились в дверную раму. — Христиане называли его Зверем, потому что он велел сжигать их заживо. Наш враг — император Нерон.

Они были слишком ошеломлены, чтобы идти за мной.

Я побежал прямо к арсеналу. Несколько ребят бросили на меня странные взгляды. Кто-то позвал меня, предлагая помощь, но я проигнорировал всех. У меня в мыслях были только Мэг в убежище мирмеков и лица Дафны, Реи и Гиацинта — все они убеждают меня не сдаваться, сделать невозможное в этом неполноценном смертном теле.

Когда я дошел до арсенала, то стал рассматривать колчаны для лука. Мои руки дрожали, когда я взял лук, который день назад пыталась всучить мне Мэг. Он был вырезан из горного лавра. Какая горькая ирония.

Я поклялся не использовать лук, пока снова не стану богом. Но я еще клялся не играть на музыкальных инструментах и уже разрушил эту часть клятвы в стиле Нила Даймонда.

Проклятие реки Стикс могло медленно и мучительно убивать меня, или Зевс мог поразить меня своими молниями. Но моя клятва спасти Мэг важнее прочих.

Я повернул лицо к небу.

— Если хочешь наказать меня, Отец, — всегда пожалуйста, но собери все свое мужество и сразись со мною, а не с моим смертным другом. БУДЬ МУЖИКОМ!

К моему удивлению, небеса не разверзлись, а меня не поджарило молнией. Может, Зевс был слишком шокирован, чтобы среагировать, но он никогда не игнорировал такие оскорбления.

Тартар с ним. У меня есть неотложное дело.