Затаившийся Оракул

— Ирида — добрая душа. Я ценю ее. Но знаешь, эти младшие богини, их не было рядом, чтобы бороться за революцию. Они не понимают, каково это, когда твой мужик пожирает твоих детей, и ты не можешь получить нормальную работу, а шовинисты из числа титанов хотят только, чтобы ты сидела дома, готовила, стирала и рожала больше детей-олимпийцев. А говоря об Ириде…

Рея дотронулась до своего лба.

— Подожди, мы говорили об Ириде? Или я просто углубилась в воспоминания?

— Честно говоря, не знаю.

— О, теперь вспомнила. Она передает послания богов, верно? Наряду с Гермесом и той другой крутой эмансипированной девчонкой… Жанной д’Арк?

— Э-э, не уверен насчет последней.

— Ну, в любом случае, каналы связи не работают, чувак. Ничего не работает. Радужные послания, летающие свитки, Гермес Экспресс… Все это барахлит.

— Нам это известно. Но мы не знаем почему.

— Из-за них. Они это делают.

— Кто?

Она огляделась по сторонам.

— Человек, чувак. Большой Брат. Начальство. Императоры.

Я надеялся, что она скажет что-то другое: гиганты, титаны, древние машины-убийцы, инопланетяне. Я лучше бы связался с Тартаром, или с Ураном, или с самим изначальным Хаосом. Я надеялся, что гейзер Пит неправильно понял своего брата, говорившего что-то об императоре в гнезде муравьев.

Теперь, когда я убедился в обратном мне захотелось угнать автофургон Реи и укатить в какую — нибудь коммуну далеко, далеко за город.

— Триумвират Холдингс, — сказал я.

— Угу, — согласилась Рея. — Это их новый военно-индустриальный комплекс. Меня это все больше расстраивает.

Лев перестал облизывать мое лицо, вероятно, потому что моя кровь стала горькой.

— Как это возможно? Как они вернулись?

— Они никогда и не уходили, — ответила Рея. — Они сделали это с собой, ты знаешь. Захотели стать богами. Это никогда не удается как следует. Даже в старые времена они скрывались, оказывая влияние на историю из теней. Они застряли в своего рода сумерках жизни. Они не могут умереть, не могут жить по-настоящему.

— Но как мы могли об этом не знать? — спросил я. — Мы боги!

Рея засмеялась, как поросенок-астматик.

— Аполлон, внучок, милый мальчик… Разве то, что ты бог, когда-либо останавливало тебя от совершения глупостей?

Она попала в точку. Конечно, не в отношении меня лично, но о некоторых олимпийцах я могу рассказать такие истории…

— Римские императоры, — я пытался свыкнуться с идеей. — Все они не могут быть бессмертными.

— Нет, — отозвалась Рея. — Только худшие из них, самые нашумевшие. Они живут в людской памяти, чувак. Это поддерживает в них жизнь. Как и в нас, правда. Они связаны с развитием Западной цивилизации, даже при том, что вся эта концепция — империалистическая европоцентристская пропаганда, чувак. Как мой гуру сказал бы тебе…

— Рея, — я дотронулся ладонями до своих пульсирующих висков, — можно не говорить обо всем сразу одновременно?

— Да-да, конечно. Я не собиралась выносить тебе мозг.

— Но как они могут действовать на наши каналы связи? Как они могут быть такими могущественными?

— У них были столетия, Аполлон. Столетия. Все это время, плетя интриги и разжигая войну, воздвигая их капиталистическую империю, они выжидали тот момент, когда ты окажешься смертен, когда Оракулы будут уязвимы для захвата. Это просто зло. Они полностью без тормозов.

— Я думал, это более современный термин.

— Зло?

— Нет. Без тормозов. Забудь. Зверь… он их предводитель?

— Боюсь, что так. Он такой же чокнутый, как и другие, но он самый умный и решительный — на свой социопатический смертоносный лад. Ты знаешь, кто он такой… кем он был, верно?

К сожалению, я знал. Я вспомнил, где видел его ухмыляющуюся уродливую физиономию. Я мог слышать его гнусавый голос, отдающийся эхом на арене, приказывающий казнить сотни людей под аплодисменты толпы. Я хотел спросить Рею, кем были двое его компаньонов в Триумвирате, но решил, что не могу в данный момент выдержать тяжесть этой информации. Ни один из вариантов не радовал, и знание их имен могло принести мне больше отчаяния, чем я мог вынести.

— Это правда, — сказал я. — Другие Оракулы все еще существуют. Императоры удерживают их всех?

— Они стремятся к этому. Пифон расположился в Дельфах — это самая большая проблема. Но тебе негде взять силы, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Прежде всего, ты должен вырвать из их рук меньшие Оракулы, чтобы они потеряли свою мощь. Чтобы сделать это, тебе нужен новый источник пророчеств для этого лагеря — более древний и независимый Оракул.

— Додона, — сказал я. — Твоя шепчущая роща.

— Правильно, — ответила Рея. — Я думала, что роща исчезла навеки. Но потом — не знаю, как — дубы выросли заново в сердце этих лесов. Ты должен найти рощу и защитить ее.

— Я работаю над этим, — я прикоснулся к липкой ране сбоку на моем лице, — но моя подруга Мэг…

— Ах да. У вас были некоторые трудности. Но препятствия есть всегда, Аполлон. Когда Лиззи Стэнтон и я приняли первую конвенцию о правах женщин на Вудстоке…

— Кажется, ты имеешь в виду Сенека-Фоллз?

Рея нахмурилась.

— Это было в шестидесятых?

— В сороковых, — сказал я. — Тысяча восемьсот сороковых, если не изменяет память.