Завещание (СИ)

— Вот сколько живу, никак не могу привыкнуть к умению женщин делать неправильные выводы и сразу верить в самое худшее, — улыбнулся Александр. — Ваша Светлость, утрите слезы, все совсем не так, как Вы себе навоображали!

Деми, всхлипнув, вопросительно посмотрела на мужчину.

— Графиня провела в заключении несколько недель. Брак с Анрионом заключен только из-за выгоды, я очень сомневаюсь, что от нее было нужно что-то, кроме имени и титула. Судите сами, Тамильесу надо уехать, ведь Вы написали ему, что ждете его в Восточных Землях. Но в данное время герцог не принадлежит себе и не может просто взять и сорваться с места, он регент, если Вы понимаете, какая на нем лежит ответственность. Поэтому он или кто-то другой и придумал план женить дю Гранье на графине. Таким образом, Анрион становится графом и может занять должность регента по личному указу герцога. Наверняка и вдовствующая императрица поддержала эту идею.

— Да? Но почему на такой мезальянс согласилась графиня? Что она получает от этого союза? Графиня весьма амбициозна, даже представить боюсь, что она потребовала за свое согласие на этот брак.

— Думаю, между мезальянсом и жизнью, она выбрала брак.

— Бедный Анри, он же ее терпеть не может, как они уживутся?

— Не думаю, что им придется уживаться. Скорее всего, графиню запрут где-нибудь, где она никому не станет мешать и не сможет навредить. Кстати, не мешало бы выяснить, куда именно ее запрятали, а то у меня там. Гм… Ладно, это отношения к Вам не имеет.

— Я могу спросить герцога, когда он доберется. А когда он доберется?

— Точную дату не назову, переход занимает месяц по Горячим Пескам и две недели по Восточным Землям до столицы, если не гнать. Уверен, герцог гонит. Ну и я кое-что приготовил, так что, будем ждать его примерно через три недели.

— Замечательно, — обрадовалась Демиана. — Я так соскучилась и малыш, он же еще ни разу не видел отца!

— И отец — сына.

— Да. И отец. Ой, как же я волнуюсь! Тамилю придется многое мне объяснить.

— Все образуется, вот увидите.

«Три недели. Три недели»! — как мантру повторяла герцогиня, когда Александр покинул женское крыло, и она осталась одна.

Как пережить эти дни? Когда Тамиль был далеко и недосягаем, она не нервничала, а сейчас, когда до его приезда остались считанные дни, не находила себе места от волнения.

Как они встретятся? Что он ей скажет? Обнимет ли он ее или просто поздоровается? Нужна она ему или все дело только в сыне и ее даре? Но он же едет за ней, сам едет! Но все равно — за кем он едет, за Искрящей или за женой?

И письмо, он на самом деле хочет отобрать ребенка, а ее сослать или это было написано в минуту раздражения, до свадьбы или сразу после свадьбы?

Демиана металась по покоям, так что служанки всполошились и пригласили целителя.

— Госпожа, Вам категорически нельзя нервничать, вы же кормите ребенка! Молоко от переживаний портится, и у малыша будет болеть животик. Нельзя же так безответственно относиться к здоровью! Вот, я принес микстуру, принимайте по 5 капель утром и перед сном. Если завтра я застану Вас в таком же состоянии, я буду вынужден сообщить обо всем повелителю.

— Зачем же повелителю? Не будем отвлекать его от дел, это всего лишь женская истерика, которая сейчас пройдет, — возразила Демиана. — Я буду пить капли и постараюсь успокоиться.

— Повелитель строго приказал следить за Вашим физическим здоровьем и душевным благополучием и немедленно докладывать ему о малейших изменениях. Я еще не спешу умирать и нахожусь в здравом уме, чтобы рискнуть ослушаться, — заметил эскулап.

— Хорошо, делайте, как знаете, — отмахнулась Демиана.

И когда вечером заглянул Александр, она постаралась принять беззаботный и веселый вид.

* * *

Графиня де Соммери, нет, теперь она сестра Фредерика, со стоном разогнула поясницу и потерла ноющее место. Пол в зале для совместных молений был вымыт дочиста, и теперь она могла идти к себе в надежде урвать до рассвета три-четыре часа сна.

Да, настоятельница взялась за нее всерьез — ни минутки свободного времени. Ни секунды! Графиня, то есть, сестра Фредерика вставала с солнцем, а до тощего тюфяка добиралась далеко заполночь. Ее маленькие ручки огрубели, покрылись мозолями, ссадинами и заусенцами, грубые башмаки натирали ноги, и она все время хотела спать.

Убежать не представлялось никакой возможности — стены Монастыря были столь высоки, что только птицы могли их преодолевать, но у нее крыльев не наблюдалось, поэтому побег с попыткой перелезть через стену, отпадал.

Сблизиться с другими сестрами получалось плохо. Во-первых, они пересекались только за трапезами и на молитвах, а там особенно не поговоришь. Во-вторых, никто из сестер не покидал стен Монастыря и не мог быть полезен Фредерике.

Выходили за стены и даже ездили в ближайший город настоятельница и две ее помощницы, инокини Марита и Скивея. Настоятельница, понятное дело, отпадала. Обе инокини, как оказалось, тоже — обе были фанатично преданы настоятельнице и без ее позволения палец о палец не ударили бы и, к тому же, сразу ей все рассказали бы.