Завоевания в Центральной и Южной Америке XV—XIX веков. Под властью испанской короны

Перепалки 1523–1529 годов хорошо иллюстрируют неопределенное положение колонии, которая не могла быть из года в год уверена в своих трудовых ресурсах. Работа с целью получения жалованья для индейцев была новым занятием, изначально непривлекательным. Encomienda была единственным законным средством, с помощью которого отдельные поселенцы могли оказывать давление, чтобы обеспечить себе рабочую силу, необходимую им для построения общества европейского типа. Корона могла – по крайней мере, в теории – упразднить всю систему в любое время одним росчерком пера. Даже тогда, когда encomienda пользовалась поддержкой закона, контроль за трудовым процессом, который он давал, был слишком кратким и непостоянным, чтобы удовлетворять колонистов. Продолжительность существования грантов

encomienda никогда не была четко определена. Некоторые острова выделялись в пользование на короткие периоды, три года, и решимость колонистов извлечь из них максимальную пользу за это время была причиной многих случаев безжалостных зверств. Никаких временных рамок при выделении земель Кортесом установлено не было; обычно считалось, что они выделяются пожизненно, и было бы чрезвычайно трудно на практике лишить людей, их получивших, права на владение ими, пока они были живы. Encomenderos неоднократно настоятельно требовали принятия закона, делающего их владения наследуемыми и бессрочными, как mayorazgos

– майораты, которые были легализованы в Испании законами Торо и которые быстро завоевали популярность среди тамошних владельцев собственности. Кортес в своих депешах просил о введении бессрочных encomiendas, и, что любопытно, то же самое делали и Сумаррага, который был официальным защитником индейцев в Новой Испании, и епископ Мехико. Оба они правдоподобно доказывали, что бессрочность будет гарантией общественной стабильности и экономического развития и будет стимулировать среди encomenderos чувство отеческой ответственности за своих индейцев. Естественно, этим доводам противились испанские поселенцы, у которых не было

encomiendas и которые надеялись, что наступит их очередь их получать, и корона, которая хотела сохранить свой контроль над процессом раздачи encomiendas, даже если она не могла на деле упразднить их.

Когда в 1528 году была создана аудиенция Новой Испании, среди инструкций, полученных ее членами, было проведение переписи индейского населения, которая должна была служить основой для перераспределения encomiendas

, чтобы они могли стать передаваемыми по наследству. Эта задача выходила за рамки возможностей колониальной администрации; Нуньо де Гусман и его коллеги были слишком заняты тем, что вили свои собственные гнезда, создавая encomiendas для себя и продолжая травлю Кортеса, чтобы даже пытаться провести эту перепись. К моменту их увольнения и замены новыми судьями в 1530 году политика снова изменилась, в основном в результате сообщений Сумарраги о жестокостях, которым попустительствовал Нуньо. Другая королевская комиссия, заседавшая в Барселоне, заново рассмотрела вопрос об encomiendas и высказалась против них. Вторая аудиенция в 1530 году была проинструктирована соответственно – хотя эти указания не были сделаны достоянием гласности – заняться отзывом encomiendas короной, начиная с новых грантов, недавно выделенных Нуньо де Гусманом, с расчетом постепенно уничтожить этот институт. Индейцы, принадлежавшие короне, и в конечном счете все индейцы должны были быть вверены административной заботе региональных чиновников corregidores – это было первое упоминание таких важных чиновников в законе о местных жителях. Налеты с целью захвата рабов в приграничных районах и намеренные провокации восстаний с целью оправдать порабощение людей должны были быть прекращены.