Завоеватель сердец

– В самом деле? – Эрл негромко рассмеялся. – Что ж, может быть, ты и прав. Полагаю, он хочет посмотреть на меня в сражении, чтобы понять, каков из меня военачальник. – Гарольд выразительно приподнял бровь. – А поскольку я желаю узнать то же самое о нем – согласился сразиться на его стороне. Таким образом, мы заключили взаимовыгодное соглашение.

– А вы не думаете… – Эдгар запнулся, подбирая слова, – не подозреваете ли его в том, что он желает вам смерти в бою?

– Нет. – Гарольд задумался. – Нет, не думаю. – Его стремительная, летящая улыбка вспыхнула и погасла. – А если Вильгельм питает подобные надежды, то его ждет разочарование. Я не намерен погибать на этой войне.

Эльфрида, узнав о предстоящей экспедиции, встревожилась до крайности, когда же Эдгар принялся потешаться над ее страхами, кинулась искать утешения у Рауля, будучи уверенной, что больше не увидит их живыми.

– Но, сердце мое, я уже побывал на многих войнах и вышел из них целым и невредимым, – рассудительно заметил молодой человек. – Эта кампания будет недолгой, и мы вернемся раньше, чем ты успеешь соскучиться.

Этого она не могла допустить ни при каких обстоятельствах. Спрятав лицо на груди Рауля, Эльфрида сдавленным голосом сообщила возлюбленному, что начинает скучать по нему в ту же секунду, как расстается с ним. На это мог быть только один ответ, и молодой человек дал его. Но девушка еще не покончила со своими страхами. Подняв на Рауля встревоженные глаза, она умоляла его беречься более обыкновенного, поскольку ему предстояло сразиться с ужасными людьми, рожденными исключительно для войны.

Ее слова заставили Рауля рассмеяться; он пожелал узнать, кто вложил подобные мысли ей в голову, и она тут же пересказала ему небылицы о бретонцах, услышанные от бабок и прочих сомнительных личностей. Эльфрида заявила: всем известно, что в Бретани полно свирепых воинов, которые ведут себя подобно варварам, и что у каждого из них бывает по десять жен и пятьдесят детей одновременно, а промышляют они исключительно насилием и кровопролитием. Когда же Рауль, не выдержав, расхохотался, девушка обиженно нахмурилась и ушла, воинственно задрав свой маленький подбородок, но затем простила его и даже признала, что не все из услышанных ею баек могут быть правдой.

Чтобы добраться до Бретани, нормандская армия двинулась на юг, к Авраншу. Путь ее пролегал по местности, изобилующей садами и пастбищами. Далее они перешли через зыбучие пески под Мон-Сен-Мишелем в том месте, где река Куэнон впадает в залив. Этот переход таил в себе множество опасностей; один из воинов, в нагруднике и с тяжелым щитом в руках, сделав неверный шаг, до пояса провалился в невидимую яму, куда его стремительно засосали предательские зыбучие пески. Товарищи попытались вытащить его, но пески оказались сильнее, и несчастный копейщик лишь погрузился еще глубже, так что на виду оставались только его плечи да отчаянно цепляющиеся за жизнь руки. Он принадлежал к отряду эрла Гарольда, и сам эрл проезжал рядом, внимательно и осторожно высматривая дорогу. Увидев само происшествие и бесплодные попытки спасти жертву, Гарольд в мгновение ока спрыгнул с седла. Товарищам бедолаги-копейщика показалось, будто неведомая сила разметала их в стороны; эрл широко расставил ноги, упираясь ими в твердую землю на краю предательской воронки, и наклонился вперед, к тонущему в песках человеку. Руки несчастного мертвой хваткой вцепились в руки Гарольда; стоящие вокруг люди увидели, как напряглись мускулы на предплечьях эрла, и как с сочным треском лопнул один из браслетов у него на запястье. Сильные мышцы канатами вздулись у него под кожей; пески издали хлюпающий звук, словно им ужасно не хотелось отпускать свою жертву; эрл всем телом откинулся назад, и копейщик вырвался из смертельных объятий трясины, а потом и вскарабкался на твердую землю.

Бедняга ползал у эрла в ногах, целуя его сапоги и размазывая по щекам слезы; солдаты, видевшие все происходящее от начала до конца, разразились восторженным ревом. Рауль, наблюдавший за происшествием издалека, понял, почему мужчины любят эрла Гарольда настолько, что с радостью готовы умереть за него.

А эрл не обратил на приветственные крики ни малейшего внимания. Сняв с руки лопнувший браслет, он отшвырнул его в сторону и, поймав уздечку своей лошади, вновь взлетел в седло.

Когда Гарольд поднялся на противоположный берег, то обнаружил, что здесь его поджидает герцог.

– Клянусь Богом, эрл Гарольд, вы были великолепны! – сказал Вильгельм. – Я впервые воочию увидел силу, которая превосходит мою собственную. – Рассмеявшись, он окинул сакса одобрительным взглядом. – Но прошу вас в следующий раз не рисковать своей жизнью ради простого копейщика, друг мой, – добавил герцог.

– Там не было никакого риска, – беспечно отозвался эрл. – Однако я не мог допустить, чтобы этот бедолага погиб.

В тот день рыцари и солдаты говорили только о поступке эрла и его чудовищной силе. Подвиг Гарольда произвел неизгладимое впечатление на умы всех, кто видел это. Герцог Вильгельм обратился к своему брату Мортену: