Завоеватель сердец

– Окажись я на его месте и сделай то же самое, это была бы чистой воды политика, чтобы те, кто идет за мной, воспламенились бы моей доблестью. Эрл же Гарольд действовал без задней мысли, но результат получился тем же самым. – Герцог ткнул большим пальцем в сторону его отряда. – Теперь они готовы умереть за него, чего раньше не было и в помине. Вот увидишь, они будут драться, как львы.

Мортен презрительно фыркнул.

– Глупо рисковать собственной жизнью ради какого-то копейщика.

Рауль, ехавший по другую сторону от Вильгельма, вмешавшись в разговор, с любопытством поинтересовался:

– А те подвиги, что вы совершили под Меланом, за которые солдаты прозвали вас героем – это тоже была политика?

Герцог рассмеялся.

– Это произошло в годы зеленой юности. Да, политика, по большей части.

Вильгельм оказался прав, когда сказал, что переданный под командование Гарольда отряд теперь был готов умереть за эрла. Если поначалу солдаты выражали недовольство тем, что ими командует чужеземец, то теперь прежние обиды были забыты и они клятвенно уверяли: он – настоящий вожак. Его отряд проникся таким воодушевлением и подъемом, что, когда армия пересекла границу и вошла в Бретань, подойдя маршем к Долу, герцог, не колеблясь ни минуты, отправил эрла Гарольда освобождать город.

Сам Вильгельм наблюдал за штурмом из лагеря, разбитого на склоне холма неподалеку, вслух комментируя происходящее.

– Настоящий лидер, – сказал герцог, – как я и думал, а в бою он сохраняет холодную голову.

Анализируя тактику Гарольда, Вильгельм, кивнув, заметил:

– Да, именно так поступал и я сам, пока не нашел более надежный путь.

Немного погодя, глядя, как Гарольд бросил в атаку свой правый фланг, герцог улыбнулся.

– Он не имеет привычки командовать конницей, и мои лучники, похоже, ему только мешают. Господи Иисусе, что за жуткое оружие этот его боевой топор!

Саксы пошли в бой, подвесив к седлам свои топоры. Герцог орудовал секирой, держа ее обеими руками, повергнув нормандцев в ступор, и Рауль собственными глазами увидел, как сбылось давнее хвастовство Эдгара. Одним ударом Гарольд перерубил шею лошади своего противника.

Сражение продолжалось совсем недолго, поскольку граф Конан оказался неопытен в ведении боевых действий, да и враги превосходили его числом. Отведав на собственной шкуре умелую ярость Гарольда, он отступил и поспешил обратно к своей столице, Ренну.

Тем вечером Эдгар сидел в палатке Рауля, любовно полируя свой боевой топор. Было совершенно очевидно, что он наслаждался сражением и с радостью принял бы участие в новом бою.

– Что ж, твои желания сбудутся, – лениво проговорил Рауль. – Мы будем преследовать Конана, не изволь сомневаться. Отдал бы ты свой топор оруженосцу, и пусть он его чистит.

– Нет уж, я предпочту сделать это сам, – ответил Эдгар. Сакс поднес топор к свету, любуясь тем, как хищное лезвие заблестело отраженным огнем. – Ну что, разве это не оружие мужчины? Да, старый друг, я рад вновь ощутить твою крепость в своих руках!

Рауль распростерся на соломенном тюфяке, заложив руки за голову, и с усмешкой наблюдал за Эдгаром.

– На твоем месте я бы тоже радовался, если бы мне надо было завалить быка, – насмешливо проговорил он.

– Быка! – с негодованием вскричал Эдгар и погладил толстое топорище. – Ты слышишь, Тот, Кто Пьет Человеческую Кровь?

Рауль многозначительно скривился.

– Помолчи, варвар! Если ты намерен и дальше разговаривать с этим жутким оружием, ступай куда-нибудь в другое место! Мне лично не нравится ни кровь, ни битвы.

– Рауль, ты не должен так говорить, – упрекнул друга Эдгар. – Если тебя услышит кто-нибудь, кто еще не знаком с тобой…

– То непременно сочтет, что я говорю правду? – перебил его Рауль.

– Да, а почему нет?

– Ну так я действительно говорю правду, – ласково ответил Рауль и смежил веки.

Подобное признание не на шутку встревожило Эдгара, он попытался заставить Рауля отказаться от этой глупой и неуместной привередливой разборчивости. Но, похоже, слова его не возымели решительно никакого действия, потому что через двадцать минут серые глаза сонно приоткрылись и Рауль, зевнув, заявил:

– А-а, Эдгар! Ты еще здесь?

Эдгару ничего не оставалось, как подняться на ноги и с достоинством удалиться к себе.

Однако вера его в Рауля восстановилась довольно быстро, поскольку герцог, подойдя к Динану, взял город огнем и мечом. Эдгар, настырно лезущий в самую гущу сражения, обнаружил – Рауль неизменно идет в первых рядах атакующих и кровавая бойня ничуть не мешает ему продвигаться вперед. Они бок о бок вошли в пролом в одной из крепостных стен. Здесь Рауль, поскользнувшись на россыпи мелких камешков, упал; топор Эдгара принялся описывать над ним сверкающие круги, и сакс взревел на родном языке:

– Прочь, пошли прочь!

Какой-то бретонец бездыханно свалился на Рауля, заливая его хауберк кровью. Рауль, столкнув с себя еще дергающееся в агонии тело, с трудом поднялся на ноги.

– Ты как, цел? – крикнул ему Эдгар, напрягая голос, чтобы перекричать шум битвы.