Завораш (СИ)

Наверняка даже глава тайной службы мог позволить себе выглядеть растерянным после всего произошедшего, однако вручив ему табличку со странным символом, солдаты ожидали указаний. Любое промедление и неуверенность вызвали бы их подозрение.

Дощечка могла быть ерундой. Просто записанным адресом какой-нибудь кофейни — все знали о пристрастии плотного стражника к этому напитку… Но могла оказаться и чем-то важным. К тому же Ош решил, что солдатам неуютно во дворце принципала. Скорее всего это имело отношение к старым солдатским байкам, а ещё к тому, что эти люди настороженно относились ко всему необычному. А такого вокруг было немало. Начиная с крылатого мертвеца в пустой крипте и заканчивая смертью товарищей — Анабаса, Сура и безымянного стражника, которого буквально раздавила рухнувшая неизвестно откуда необъятная туша принципала.

Разум Дагала теперь принадлежал Ошу. Все воспоминания, ранее принадлежавшие главе тайной службы, стали доступны и угнездившемуся в его теле паразиту. Именно оттуда Ош выудил знание о том, что следует делать дальше.

— Ты и вы двое — за мной, — заговорил он, — Остальным оставаться во дворце. Посмотрим, что это за место.

После того, как Дагал отдал приказ, всё завертелось само собой. Дагал позволил одному из солдат — тому, что обнаружил табличку с символом, — вести всю группу.

По дороге Ош рассматривал окрестные улицы. Что-то было ему знакомо вплоть до названий. Они услужливо всплывали из памяти, будто утопленники, проведшие под водой неизвестно сколько. Некоторые тут же отправлялись назад, на глубину, и на смену им приходили другие. В основном это были ничего не значащие образы. Вроде того, какая лавка и где расположена или имени аптекаря, который десять лет подряд докладывал агентам тайной службы о каждой подозрительной личности.

Многое было для Оша в новинку. Несмотря на то, что он провёл в этом мире достаточно много времени, он не видел ничего, помимо серых стен крипты.

В заточение он попал практически сразу после падения. Его со связанными за спиной крыльями столкнули с края Небесного острова. Падая, ангел видел, как рядом проносятся тела других несчастных: мёртвых, полуживых и всё ещё живых, с распахнутыми в крике ртами. Но он выжил. Теперь у него было новое тело, новые воспоминания. Однако и старые никуда не делись.

Церковный квартал, за ним — рынок, дальше — узкие улочки, наполненные жилыми домами с плоскими крышами. Их стены были желтоватого цвета из-за светлой глины, из которой изготавливали кирпичи.

Больше всего Оша удивляло солнце. Ранее сама концепция светила была ему незнакома. Мир, откуда он вышел, был тёмным, холодным и почти безжизненным. Небесных островов, куда он попал после, паразит почти не помнил. В теле ангела он провёл совсем мало времени, и самым ярким воспоминанием был момент падения.

Теперь же он буквально поглощал новое: не только видимые образы, но и звуки, запахи, сравнивая их с тем, что можно было отыскать в памяти Дагала. Но не все воспоминания были обыденными. Например, в тайниках памяти Дагала нашлось воспоминание о том, том, что называлось «белым тленом». Как понял Ош, это была некая разновидность болезни. Однако гораздо интереснее была роль самого Дагала. Во время одной из последних вспышек заболевания, произошедшей десятилетие тому, будущий глава тайной службы был всего лишь гвардейцем. А ещё он оказался одним из тех, кого бросили на борьбу с заразой. В руках с трубой, из которой хлестало жидкое пламя. В памяти Дагала сохранились картины постепенно чернеющих стен, стекающего на землю расплавленного кирпича, пузырящейся плоти. Все эти воспоминания Дагал бережно хранил, как хранят самое ценное, стараясь не обращаться к ним слишком часто, чтобы не поблекла новизна.

Они миновали рынок, где люди поворачивали в их сторону головы, но, заметив ответный взгляд, тут же отводили глаза. Не то, чтобы появление солдат было чем-то неслыханном, просто никто из обывателей не хотел лишний раз обращать на себя внимание. Дагал это хорошо понимал, а значит, понимал и Ош. Почти все, что Ош представлял собой сейчас, на самом деле оставалось Дагалом — как внешне, так и внутренне. Заметить подмену было очень сложно, а в этом конкретном случае — и невозможно: у главы тайной службы не было семьи, не было друзей. Никто не ждал его дома, никто не искал общения после службы. Подчинённые неплохо его знали, но лишь со стороны. Никто и никогда бы не заметил натянутости улыбки или забывчивости в том, что касалось самых простых вещей. Никто бы и не подумал искать подвох.

Итак, Ноктавидант. Клирик поведал ему кое-что о мире вокруг. О религии. О людях, которые называют себя кураторами. О врагах и о Разрушении, которое произошло в соседнем Аскерроне.