Завтра будет поздно

Владимир Ильич помолчал некоторое время, затем, не без огорчения в голосе, спросил: можно ли поверить человеку, сообщившему эту весть?

— Да, да, — ответил Бонч-Бруевич. — Источник вполне надежный. Можно сказать, первоисточник. Знает не по слухам, а после просмотра поступивших документов. Уходите скорей, — просил он. — Я чувствую, вам грозит большая опасность.

— Не волнуйтесь, я уже собираюсь.

— Поскорей бы!

— Уйду, не сомневайтесь. Если будет что новое — звоните на Широкую Марку Тимофеевичу. До свидания.

Повесив телефонную трубку, Владимир Ильич в волнении зашагал по комнате.

«Ах, подлецы! Этого, конечно, нужно было ждать. Они отомстят за часы пережитого страха, — думал он. — И выбрали самое подлое: «Шпион»! Таким обвинением можно замарать кого угодно. Шпион ненавистен каждому. Правда, на суде мы докажем, что они гнусные лжецы и клеветники. Но им важно выиграть время: скомпрометировать партию и отпугнуть солдат. Теперь надо быть осторожными, продумывать каждый шаг. Первым делом— не дать схватить себя врасплох. Надо ко всему подготовиться. Да и они, наверное, не сразу решатся на столь рискованный ход. Палка ведь о двух концах. Можно и ответный удар получить».

Из Таврического дворца Владимир Ильич сперва заехал на Мойку в редакцию «Правды», просмотрел материал, идущий в номер, выправил передовую статью, потом очистил свой стол от бумаг и записей, которые не должны были попадать в чужие руки, и поздно ночью отправился на Петроградскую сторону.

БОЯ НЕ ПРИНИМАТЬ

Яков Михайлович Свердлов жил с семьей на Широкой улице прямо против дома Елизаровых, Забежав рано утром к себе на квартиру, он сказал жене:

— Через несколько минут я опять исчезну и вернусь не скоро. Юнкера ночью разгромили «Правду». Чуть не захватили Ленина. Каким-то чудом он уехал раньше и ничего еще не знает. Надо предупредить, теперь всего можно ждать.

Схватив непромокаемый плащ, Яков Михайлович поцеловал жену, детей и умчался.

В самом конце Широкой улицы высился шестиэтажный дом с приметной парадной. Парадная была расположена в глубокой нише, над которой виднелись фигуры двух римлян, согнувшихся под тяжестью каменной гирлянды.

Свердлов пересек мостовую, вошел в парадную, а оттуда посмотрел по сторонам: не следит ли кто? Убедившись, что на улице людей нет, он поднялся на третий этаж и позвонил Елизаровым.

Дверь открыл сам Марк Тимофеевич и молча пропустил в переднюю.

— Владимир Ильич у себя? — спросил Свердлов.

— Только что встал. Не знаю, когда этот человек спит.

Свердлов прошел к Ленину. Владимир Ильич уже был одет. Сообщив о случившемся в «Правде», Яков Михайлович предложил немедля покинуть дом.

Ленин казался спокойным.

— Может, позавтракаете со мной? — спросил он.

— Нельзя. Сюда могут нагрянуть в любую минуту.

Яков Михайлович набросил на Ильича свой плащ, нахлобучил на голову шляпу и потянул к двери.

Только выйдя на набережную Карповки, он решился рассказать о ренегате Алексинском, который в комитете журналистов заявил, что он владеет материалом, подтверждающим шпионаж Ленина в пользу Германии.

— В это, конечно, никто не верит, — поспешил вставить Яков Михайлович. — Даже Чхеидзе и Церетели, зная подлость Алексинского, принялись названивать редакторам крупных газет, чтобы те не вздумали печатать вздорных измышлений. Но, боюсь, найдутся газеты, падкие на сенсационный материал.

На набережной Карповки жила большевичка Мария Леонтьевна Сулимова. Она была секретарем военной комиссии. Свердлов знал, что вся семья ее на даче и квартира пустует. Только бы застать хозяйку дома! Он осторожно постучал в дверь.

На стук вышла сама хозяйка. Увидев ранних гостей, она смутилась:

— Прошу! Только я не ждала…

— Мы не рассчитывали на подготовленный прием, — успокоил ее Яков Михайлович. — Просим извинить за вторжение… Владимиру Ильичу на некоторое время придется остаться у вас.

Видя недоумение на лице хозяйки, Владимир Ильич объяснил, почему им понадобилась ее квартира.

— Пожалуйста, живите сколько угодно, — поспешила сказать Мария Леонтьевна. — Буду рада помочь.

Пока Сулимова торопливо подготавливала гостю соседнюю комнату, Ленин и Свердлов обдумывали: что же предпринять в первую очередь?

— Без газеты невозможно, — заметил Владимир Ильич. — Надо найти типографию, бумагу и срочно издать хотя бы «Листок «Правды». Я сейчас же сяду писать статьи. Часа через два присылайте нарочного.

— А меня беспокоят наши документы, — сказал Яков Михайлович. — Не попали бы они в руки усмирителей — новое дело состряпают.

— Да, документы надо немедля вывезти и спрятать в надежных местах. Похоже, что нам придется действовать полулегально. Подготовьтесь ко всему.

Когда Свердлов ушел, Владимир Ильич попросил хозяйку сходить на улицу и купить всяких газет.

— Надеюсь, чернила и бумага в доме найдутся?

— Безусловно. Даже пишущая машинка есть.

— Расчудесно! Заприте меня на ключ и уходите.