Завтра будет поздно

— А вы нам не скажете, где сейчас находится Ульянов-Ленин?

— Представления не имею, — ответила она, а про себя подумала: «Значит, он не объявился, иначе они бы не спрашивали».

Офицеры в елизаровские комнаты не пошли, обыскали только одну, забрали найденные в ящике стола записки, документы и ушли.

Утром Надежда Константийовна узнала, что товарищи убедили Владимира Ильича на время скрыться и дождаться решения съезда партии. Съезд будет недели через две, на нем и решат, как быть с явкой на суд. Это ее обрадовало и одновременно озаботило: подыщут ли они безопасное место?

На следующий день дом на Широкой улице окружили прибывшие на грузовиках юнкера. Они оравой ввалились в квартиру и потребовали выдать Ленина.

— Его нет дома, — сказала Анна Ильинична.

— А это кто? — указав на вышедшего хозяина квартиры, спросил офицер, руководивший юнкерами.

— Мой муж — Марк Тимофеевич Елизаров.

Юнкера не поверили ей. Схватив Марка Тимофеевича, они стали допытываться у Крупской: кто ими пойман? Та подтвердила ответ Анны Ильиничны.

Юнкера привели домашнюю работницу Аннушку — безграмотную деревенскую женщину. Но Аннушка не знала, как зовут хозяина.

— Хитрит, подлюга, — сказал офицер. — Видно, из одной шайки. Обыскать кухню!

Юнкера рьяно кинулись обыскивать владения Аннушки. Они сунулись в кладовую, вытряхнули вещи из деревенского сундучка и проткнули штыком свернутую постель.

— В духовке посмотрите, может, он там сидит, — обозлись, посоветовала Аннушка.

— Ах, она еще издевается? Копорка паршивая, арестовать!

К полуночи, когда в квартире были разворошены постели, перевернута мебель, разбросаны книги и белье, юнкера вывели на улицу Марка Тимофеевича, Надежду Константиновну и Аннушку, усадили их в открытый грузовик и под усиленной охраной отвезли в Главный штаб.

В большом зале арестованных посадили на изрядном расстоянии друг от друга и около каждого выставили по часовому.

Увидев бородатого Елизарова, кто-то пустил по штабу слух, что привезли самого Ленина. В зал стали заглядывать любопытные. Вскоре здесь скопилось десятка три озлобленных офицеров. Всячески понося Марка Тимофеевича, они уже готовы были расправиться с ним, но тут появился полковник, который делал обыск в комнате Ленина. Он прикрикнул на расшумевшихся офицеров и, внимательно посмотрев на арестованных, с досадой сказал:

— Это не те люди, которые нам нужны. Кто их привез?

Все молчали. Полковник выждал и заметил:

— Вот так привозят бог знает кого, поэтому все камеры битком набиты! Освободить арестованных и отправить туда, где взяли, — приказал он.

«ПЬЯНЫЙ ПОЕЗД»

К слесарю оружейного завода Емельянову под вечер зашел секретарь партийной организации Вячеслав Иванович Зоф. Покурив с хозяином во дворе, чех, словно любопытствуя, спросил:

— Николай Александрович, дом-то у тебя по наследству или у владельца снимаешь?

— Где теперь такой дом снимешь? Собственными руками выстроил, — ответил Емельянов. — Болото здесь было. Бывало, приду с работы, впряжемся вместе с женой в тачку и всю ночь песок да землю возим. И сад сами возделывали. Березки вот такусенькими посажены, а теперь гляди какие вымахали! И кусты разрослись. Проредить бы надо, да все руки не доходят.

Зелень действительно густо разрослась около дома и вдоль забора. Она хорошо прикрывала двор от постороннего глаза.

Зоф прошелся по «владениям» Емельянова, заглянул в сарай, приспособленный под летнее жилье, и постоял в раздумье около пруда.

Емельяновский двор имел два выхода: один на улицу, другой — на пруд, подходивший к самому забору. Здесь стояли на привязи две лодки. В случае надобности можно было взять одну из них, по пруду добраться до протоки, соединяющей его с озером Разлив, да и уплыть к тому берегу, где вдали виднелся лес.

— Детей у тебя много? — продолжал допытываться Зоф.

— Пожаловаться не могу. Хватает. Жена одежонку не успевает шить. Хорошо, лето сейчас, — обуви не надо.

— Она ведь у тебя член партии?

— А будто ты не знаешь? Кондратьевной называл, когда литературу прятали. Лучше давай не крути, Вячеслав Иванович, выкладывай прямо: зачем пожаловал?

— С очень серьезным делом… Центральный Комитет поручает тебе укрыть Ленина. Он, возможно, будет не один. Справишься с таким делом?

Предложение было неожиданным. Емельянов растерялся, но долго не раздумывал и сказал:

— Раз надо — так надо. Постараюсь.

— А где ты его укроешь?

— Еще не знаю, но найду место… не сомневайтесь.

— Обдумай хорошенько. Ведь жизнь Ленина будешь оберегать. Часа через два-три скажешь мне что и как. Только чтоб, кроме жены, никто не знал.

— Понятно, не первый год на подпольной.

Когда Зоф ушел, Емельянов задумался: куда же ему спрятать Ленина? Дом, как на грех, ремонтируется — стены обшарпаны и полы разобраны. Поселить в сарае, где сам с семьей разместился, тесновато будет, да и неудобно..

Николай Александрович заглянул в баньку, в которой жена стирала белье. Рассказав ей о предложении Зофа, он горестно развел руками.

— Пообещал, а девать вроде некуда. В баньку эту, что ли?