Завтра будет поздно

Дождавшись ухода Ершиной и Рыкунова, Аверкин поднялся на второй этаж, достал свой ключ, сунул его в замочную скважину и дважды повернул. Дверь лишь едва приоткрылась, она была на цепочке. В образовавшуюся щель даже рука не проходила.

Аверкину казалось, что он возился с дверью осторожно, но Катя все же расслышала шум. В коридоре вспыхнул свет, и девушка появилась на пороге. Лицо ее было бледным, а руки она держава за спиной.

— Кто здесь? — окликнула Катя дрогнувшим голосом.

— Это я, — негромко ответил Аверкин. — Откройте, Екатерина Дмитриевна.

— Как вы открыли дверь? У вас ключ подобран?.. Черт знает что!

— Это потом… очень важное сообщение…

— У меня никого нет дома… я не могу вас впустить. Как вы не понимаете, что это неприлично?

— Понимаю, все понимаю, — зашептал в щель Аверкин. — Такое дело, что минуты нельзя… Вашего Ленина объявляют вне закона. На поиски пущены все тайные агенты… даже собака Треф. Сегодня начнутся облавы и обыски…

— А для чего вы мне все это говорите? — с деланным возмущением спросила Катя. — Я-то при чем?

— Тиш… тише! — зашикал на нее Аверкин. — Зачем так громко? Я ведь как друг… Откройте на минуточку.

— Уходите! — не снижая голоса, потребовала Катя. — Мне ничего от вас не нужно.

Захлопнув дверь перед его носом, она закрыла ее на крюк.

«Вот паршивка! — ругнулся про себя Аверкин. — Неужто догадывается? Но ей не выдержать. Сегодня же побежит к своим. А мы люди негордые, у нас терпения хватит».

Избавясь от Аверкина, Катя действительно задумалась: «Как же сообщить нашим? И это надо сделать быстрей. А вдруг провокация? К тому же он теперь следить будет. Ну и пусть! Я же войду в дом, где кроме райкома еще находятся отделы районной думы и Совета. Мало ли туда людей ходит».

Катя дождалась возвращения матери и бабушки, которые два раза в неделю ходили в госпиталь стирать белье раненым. Положив в сумочку оставленный Демой браунинг, она сказала матери, что скоро вернется, и пошла на Большой Сампсониевский проспект.

На сумеречной улице пешеходов было немного. Девушка шла быстрым шагом и временами оглядывалась. Один раз ей показалось, что какая-то тень мелькнула на той стороне улицы и прижалась к стене. «Идут следом», — решила Катя. Она вытащила из сумочки пистолет, сунула его за пазуху. Но по пути к ней никто не приставал.

В районном комитете партии шло какое-то совещание. В приоткрытую дверь Катя разглядела Гурьянова, сидевшего невдалеке от входа. Просунув голову в комнату, она поманила его к себе. Гурьянов без промедления поднялся и вышел в коридор.

— Что, от отца письмо пришло? — спросил он.

— Нет, нужно срочно посоветоваться с вами.

Девушка отвела Гурьянова в конец коридора к окну и рассказала ему об Аверкине, его домогательствах и последнем сообщении. Старый слесарь выслушал ее, нахмурился и спросил:

— Думаешь, что шел следом?

— Уверена.

— Хорошо, побудь здесь. Я сейчас со своими ребятами поговорю, надо проучить этого типа. Сегодня как раз мы толковали о патрулировании в районе. Пора отвадить шпиков.

Когда Гурьянов ушел, Катя прижалась к косяку окна и стала наблюдать за улицей. Но сколько она ни вглядывалась во мглу, никого подозрительного не заметила.

Гурьянов пропадал недолго. Вскоре он вернулся с тремя рослыми парнями и сказал:

— Растолкуй им, по каким переулкам ходишь.

Катя в нескольких словах объяснила дружинникам, где проходит кратчайший путь к ее дому, и сказала о приметах Аверкина. Парни тут же при ней договорились, в каком месте лучше всего устроить засаду, и по одному ушли. Девушка же осталась в помещении.

На улице она показалась минут через двадцать. Оглядевшись по сторонам, она пошла обычной дорогой.

Город уже готовился ко сну. Улицы опустели. Где-то на Неве прогудел буксирный пароход. Девушка настороженно прислушивалась ко всем звукам. Сердце билось учащенно. Казалось, что сейчас где-то рядом прогрохочут выстрелы. Но вокруг все было спокойно. Только звонко стучали ее каблуки о плиты панели.

Шагов за сто до поворота девушка услышала из темного подъезда шепот:

— Не пугайтесь, за углом наши. Идите, не останавливайтесь.

Катя повернула в переулок и, никого не заметив, прибавила шагу. Когда она отошла на изрядное расстояние, за спиной вдруг услышала шарканье ног и приглушенный говор. Девушка оглянулась. На углу трое парней, схватив длиннолицего, прижали его к забору.

Чтобы не видеть, что будет дальше, Катя бегом кинулась к дому.

ШАЛАШ ЗА ОЗЕРОМ

Еще во времена Петра Первого реку Сестру перегородили высокой плотиной и на берегу образовавшегося искусственного озера, названного Разливом, выстроили оружейный завод.

Мастеров на Сестрорецкий завод привезли из Тулы и, чтобы они не покинули новые места, дали тесу и нарезали каждому по два участка земли: один — для построек и огородов на высоком берегу вблизи от завода, другой — для пастбищ и покосов на затопляемой стороне озера.

Покос, арендованный Емельяновым у Игнатьева, находился верстах в трех от поселка. К этому островку суши, окруженному с трех сторон болотами, нужно было добираться на лодке по озеру не менее сорока минут.