Завтра. Гром завтра. Солнечный восход завтра. Долгая дорога в завтра

– Она нашла. Сейчас получишь воду. – Кожа, туго обтянувшая череп, начала блестеть, как воск. Тощая грудь сражалась за воздух. Если этот человек умрет до того, как Дикар узнает… – Кто ты? – воскликнул Дикар.

– Хен… Смолл.

– Нет. – Он должен узнать. – Ты американец? Ты один из тех, кто бежал через Залив, когда пришли азиафриканцы?

– Бежал? – Края рта дернулись. – Да. Бежал… азиафриканцы…

Сердце Дикара колотилось о ребра.

– Где они? – Он их нашел. Этот Хенсмолл – один из них, и он скажет, где их найти. Где? Он должен сказать, прежде чем умрет. – Куда мне пойти, чтобы найти остальных?

– Пойти? – Потрескавшийся рот снова открылся в страшной гримасе. – В ад, парень. – Голос походил на карканье. – Пойдем со мной, и найдешь их в аду. Я последний, последний из всех.

– Вот вода.

Мэрили отстранила Дикара, наклонилась, осторожно подняла голову Хена Смолла и поднесла к его губам золотую чашу. Дикар видел ее как в тумане. Сидя на корточках, он смотрел на чудовищные ноги бога-ястреба. Он опустел изнутри и мог только слышать это карканье: «Последний. Я последний из них».

Это конец его пути с Горы. Долгая-долгая дорога в Завтра кончилась в черном сегодня, еще не начавшись.

Глава XVIII. Одежда богов

Вокруг Дикара звучали голоса. Рука на плече осторожно трясла его. Голос Джимкорбина звучал вопросительно:

– В чем дело, Дикар? Что с тобой?

Дикар тупо сказал:

– Мы потерпели поражение. Он последний…

– Последний. – Хриплый голос Хенсмолла повторил это слово. – Последний из пятисот. – Мэрили поддерживала его голову, и его глаза снова были открыты, в них ярко горел черный огонь. – Мы победили азиафриканцев. Победили бури в Заливе…

Новая сила послышалась в этом хриплом голосе, какая-то новая вспышка жизни.

– Мы победили джунгли. – Он не смотрел ни на Мэрили, ни на кого-нибудь из них. Он смотрел на свирепое лицо серой статуи, возвышавшейся над ним. – Но мы не смогли победить твоих меднокожих дьяволов. Они прикончили нас, одного за другим, и послали нас в ад на поиски тебя.

– Лежи спокойно, и все будет в порядке, – сказала ему Мэрили, но этот странный бред продолжался.

– Ты белый, говорили они, и они белые, поэтому они посылали белых людей в ад искать тебя, чтобы ты вернулся к ним. Послали всех пятьсот, одного за другим. Я последний. Может, я найду тебя. Может, найду тебя в аду, если скажу, что они хотят твоего возвращения, Кукулкан.

Джимкорбин хмыкнул, и его пальцы впились в плечо Дикара.

– Ты слышишь меня! – крикнул Хенсмолл; он с огромными усилиями сел. – Я последний, и я не пошлю тебя к ним, и поэтому они не победят. Никогда…

Он кончил страшным хриплым смехом, его худое тело изогнулось и упало назад на каменную платформу. Он лежал мертвый.

– О, – прошептала Мэрили.

– Ему лучше, чем нам. – Рот Джимкорбина мрачно поджат, лицо в морщинах. Он взял Мэрили пальцами за подбородок, поднимая на ноги. – Его беды кончены. Пошли, пора убираться отсюда. Дикар, Бессальтон, пошли!

* * *

Бессальтон остановилась, повернувшись к черной дыре, через которую они пришли.

– Кажется, буря кончилась. – Она пыталась отвлечься от того, что они только что видели и слышали. – Я не слышу ветра.

– Да. Продолжалось не так долго, как первая часть урагана. – Джимкорбин смотрел в другое отверстие, из которого в пещеру доносился гул широкой воды. – Но волны какое-то время еще будут большими, слава богу.

Мэрили повернулась к нему.

– Почему ты это сказал, Джимкорбин? Почему радуешься тому, что волны еще большие?

– Потому что… – Он замолчал, и его лицо, изрезанное морщинами, показалось очень старым. – Ну, хорошо, – решил он. – Мне нет смысла скрывать. Пока на море волнение, этот вход недоступен, и так как второй тоже закрыт, мы здесь в безопасности.

– В безопасности? От кого?

– От майя, конечно. Они…

– Но ты сказал, что майя давно исчезли.

– Я сказал, что исчезла их цивилизация. Сам народ не исчез. Выродился, одичал, но он по-прежнему рыщет в джунглях. Я это знал. Но не знал, что жива их религия, религия человеческих жертвоприношений. Их преклонение перед Кукулканом.

– Так Хенсмолл назвал эту ужасную статую.

– Совершенно верно. Это позволило мне разгадать его бред. Кукулкан был – ну, человеческой персонификацией их бога, что-то вроде нашего Иисуса Христа.

Как говорит легенда, когда-то он жил среди людей, и это были золотые дни майя. Очень давно он ушел, и начались их беды. Но они верят, что когда-нибудь он вернется на землю и возвысит их к прежней славе.

– Они делали его статуи. – У Мэрили были большие глаза. – И убивали людей перед статуей, чтобы они нашли Кукулкана и попросили его вернуться.

– Да. Но это не подействовало, и наконец они сдались. Но чтобы все понять, вы должны знать, что в древних легендах Кукулкан не был меднокожим. Он был белым.

Так что когда здесь в джунглях появились белые беженцы, майя подумали, что поступали неправильно, посылая меднокожих вестников, потому что Кукулкан должен находиться в белой части Иного Мира.

Остальное понятно. Они захватывали американцев, когда была возможность, и…