Завтра в тот же час

– Скотт и Заря! Тони Джейкс и Сара Мишель Геллар! Мне нравится, – хохотнула Джейми. – Но вообще-то я понимаю, что это странно, но у меня в голове Заря – это Сара Мишель Геллар, реально существующая личность, такая после «Всех моих детей», но до «Баффи», а Тони Джейкс как будто просто не существует, ну типа я вообще ничего не могу о нем сказать.

– Согласно «Википедии», у него своя лошадиная ферма, – вставила Ребекка, очевидно в процессе гугления.

– Ага, ясно. Ферма. У Тони Джейкса своя лошадиная ферма, он не появлялся на экране лет двадцать, и, если верить одной древней статье в журнале «Пипл», он гей и еще он занимается ремонтом. Звучит отлично, мне уже нравится.

– В любом случае знаешь, за что я люблю Леонарда Стерна? – спросила Ребекка. – Вот ты знаешь, во сколько он опубликовал свой первый роман?

– В двадцать пять?

– А вот и нет. В тридцать восемь! А второй вообще в сорок два, – победоносно воскликнула Ребекка.

– Потрясающе, – ответила Джейми. – Надо отдать должное всем запоздалым цветочкам.

– Нет, серьезно, нам нужно завести отдельный подкаст о людях, которые выстрелили после сорока. Отличная идея, кстати. Напишите нам в Твиттере, если согласны!

Ребекка и Джейми все болтали и болтали, но Элис их уже не слушала. Она никогда не думала, что Леонарда можно счесть запоздалым цветочком. Он расцвел в течение ее жизни, как это может считаться запоздалым? Но, услышав цифры, произнесенные вслух, да еще и незнакомцами, Элис поняла, что со стороны это, пожалуй, сильнее бросается в глаза. Эти девушки обсуждали персонажей, которых создал ее отец, словно они были живыми людьми, потому что так оно и было. Некоторые люди этого не осознают, но Элис, хоть и не была писательницей, зато провела достаточно времени за обеденным столом в компании романистов, чтобы понимать: художественный вымысел – это миф. Есть, конечно, и плохие примеры, но хорошие, по-настоящему хорошие истории всегда подлинны. Можно выдумать факты, детали, сюжетные повороты, поместить героев хоть в космос, хоть к черту на рога, но эмоции выдумать нельзя. Эмоции всегда подлинны.

– Ладно, – продолжала Ребекка. – Но хочешь, я поделюсь фактом о Леонарде Стерне, который узнала буквально сегодня утром, когда читала «Википедию»? Он женился на женщине, которая играла мать Зари в экранизации! – Ребекка откашлялась, а Элис мгновенно выпрямилась и навострила уши.

– Да ла-а‑адно! – воскликнула Джейми. – Та актриса из сериала про детей?

– И‑мен-но, – ответила Ребекка. – Мать Зари сыграла Дебора Фокс, которая в восьмидесятые снималась в ситкоме «До и после школы».

Вот такой Элис ее и увидела – пышногрудой учительницей. Элис закрыла глаза, и перед ней тут же побежала заставка сериала о женщине, которая усыновила полный дом детей и была при этом директором у них в школе. Его показывали по воскресеньям, и посыл там был явно спорный: кучу детей всех цветов и размеров спасает милая, пухлая белая женщина. Дебора Финк оказалась актрисой Деборой Фокс. Она вышла замуж за Леонарда после того, как снялась в его фильме.

– Ничего себе, – вслух выпалила Элис. Что ни день, то что-то новенькое. Сколько еще сюрпризов припас для нее Леонард? Элис прыснула от смеха, представив Леонарда, Дебби и Сару Мишель Геллар в «Папайе Грея» – зеркальное отражение своей семьи из комнаты смеха.

Глава 55

Чета Ротман-Вудс обитала недалеко от станции Монклер, в большом голубом доме с качелями на веранде. Идти от станции было всего три квартала, но Элис приезжала туда так редко, что ей пришлось каждые пару минут сверяться с навигатором, чтобы убедиться, что она не заплутала. Она перевернула телефон так, чтобы он смотрел в том направлении, куда ей нужно было двигаться. Всего два раза свернув не в ту сторону, Элис наконец увидела выплывающую из-за деревьев синеву дома. Тротуары в Монклере уже похрустывали опавшими листьями, а птиц на ветках, казалось, было куда больше, чем в Бруклине. Некоторые хозяева уже украсили свои дома к Хэллоуину: многие лужайки на улочке Сэм были утыканы надгробиями. Соседи Сэм расставили вдоль дорожки, ведущей к дому, яркие тыквы, а подойдя поближе, Элис заметила, что Сэм сделала точно так же.

– Привет! – крикнула Сэм. Она сидела на качелях на веранде, раскачиваясь взад-вперед на носочках.

– Привет! – ответила Элис, засовывая телефон в карман. – Не прошло и двадцати пяти лет, но я все-таки до вас добралась.

– Я тебя умоляю, – сказала Сэм. Она сидела, распластав ладони по животу в форме внушительной, идеально ровной полусферы. – Все ньюйоркцы считают что мир вращается вокруг них. Да сюда доехать быстрее, чем до… Где там сейчас живет молодежь? В Квинсе?

– В Бушвике вроде.

– Точно. А это всего лишь Джерси. О‑оп. – Сэм опустила стопы и остановила качели, а затем поднялась, триумфально явив свой живот во всей красе.