Завтрашний день кошки

Не успела я договорить, как веки его вновь сомкнулись. Донимать его своими расспросами я больше не стала.

У Анджело появились первые признаки недоедания. Он похудел, без конца вздрагивал и вечно раздражался. Тогда я решила выйти из дому и принести какой-нибудь еды.

Поскольку двери и окна первого этажа забаррикадировали, я решила воспользоваться балконом. Вынужденно пройденный курс похудения позволил мне приобрести легкость, необходимую для того, чтобы перепрыгнуть на соседнюю крышу. Я приземлилась, немного проехав юзом по оцинкованной жести. Мое тело конечно же стало легче, но нехватка калорий лишала меня энергии. Немного размявшись, я прыгнула на следующую крышу, преодолев еще большее расстояние.

Высота позволяла лучше оценить ситуацию.

Мусор больше никто не вывозил.

Я решила сделать остановку у первой попавшейся кучи.

Среди отбросов сновали юркие крысы. Раньше я их никогда не ела, но, как говорила моя мама, «крыса – это всего лишь большая мышь».

Я наметила ту, что казалась мне самой хлипкой. Но стоило мне подойти, как она присела на задние лапы, ощетинилась, открыла пасть и обнажила клыки, давая понять, что принимает мой вызов. Я не сомневалась, что она, в отличие от мышей, меня ничуть не боится.

Может, попытаться вступить с ней в контакт и произнести что-то вроде Здравствуй, крыса?

Мама всегда учила меня не заговаривать с пищей. Вновь обретя рефлексы, наверняка насчитывающие не одну тысячу лет, я ринулась в атаку.

Мы покатились среди мусора. Когти против когтей. Зубы против зубов. Мои габариты, похоже, не произвели на крысу должного впечатления – она стала защищаться. Я чувствовала, что ее острые клыки вонзаются в мою плоть, но благодаря шерстке глубоко проникнуть не могут. Я, в свою очередь, искала ее самое уязвимое место, и как только шея крысы оказалась в пределах моей досягаемости – прокусила ее резцами. Мне в горло хлынул фонтан горячей крови. Соленой, пьянящей. Я пила ее и пила, все сильнее вгрызаясь в тело крысы. Грызун в последний раз дернулся в агонии и затих.

Я откусила кусочек крысиного мяса. Ну что ж, совсем неплохо, к тому же, на мое счастье, у нее оказались толстенькие бедра. Обожаю жирок.

Проглотив несколько приличных кусков, я ощутила прилив сил и сосредоточилась на выполнении своей миссии – принести еду другим. К счастью, ее вокруг было полно. До такой степени, что на обратном пути дюжина крыс, заметив меня, даже устроили на меня охоту.

Никогда не думала, что в один прекрасный день мне придется спасаться бегством от стаи перекормленных мышей!

Они преследовали меня по пятам и уже собрались было схватить (ну дела! видела бы сейчас мама, как я убегаю от еды…), но в этот момент подвернулась спасительная ветка дерева, и я тут же не преминула на нее взлететь. Потом перепрыгнула на крышу ближайшего дома и так же, по крышам, продолжила путь. С силой сжимая челюсти, чтобы не потерять бесценные крысиные останки.

Меня охватило блаженство – вскоре я смогу покормить сына, сожителя, друга и двух служанок.

По возвращении домой я продемонстрировала трофеи Натали и Софи, но на лицах их отразилось отвращение, и они махнули мне, велев убираться.

Неужели неблагодарность так глубоко въелась в механизм человеческого поведения? Я решила обратить взор на своих собратьев.

Но Пифагор тоже не проявил к еде особого интереса.

Один лишь Феликс пришел в восторг, сказал спасибо и тут же принялся набивать брюхо.

Немного восстановив силы, я позволила Анджело припасть к моим соскам.

Потом тоже полакомилась плодами своей охоты, долго жевала их и только после этого проглотила.

– И как там на улице? – спросил Феликс.

– Грязно. И опасно.

Он ел, как настоящий обжора, с шумом поглощая еще теплые внутренности крысы.

– Люди никогда не смогут причинить нам зла, ведь им без нас не обойтись.

– Зачем мы им? – спросила я.

– Ну… чтобы…

Он искал слова, чтобы выразиться как можно точнее.

– … ласкать нас.

Я уже собралась было ответить Феликсу какой-нибудь колкостью, но потом посчитала совершенно бессмысленным его злить. Да и потом, он в чем-то прав. Хотя что хорошего мы можем дать людям? Здесь, в городе, мы больше не нужны им для защиты съестных припасов от грызунов. Мы перестали охотиться на змей, скорпионов и пауков; наш жир больше не используется против геморроя, а спинной мозг – для роста волос. Тогда какой им от нас прок?

В военное время искомая потребность ласкать отходит на второй план… В этот момент я вдруг поняла, что не совсем контролирую происходящее и что в шаткой ситуации, когда каждый борется за выживание, шансы на то, что моя служанка в конце концов от меня устанет, весьма и весьма высоки.

Феликс подумал, что смог меня убедить. В его тесном мирке никаких проблем не было.

– Знаешь, Феликс, а ведь в прошлом люди устраивали на нас гонения. Сжигали на кострах, ели наше мясо, шили из нашего меха одежду.

– Кто тебе сказал такую чушь?

– Пифагор.

– А ему это откуда известно?

– Не знаю, – ответила я, уходя от ответа.