Зазеркалье шаманов. 8 сильнейших ритуалов скандинавских магов

– Это бодрит, – сказала я, и мы обе буквально прыснули.

Но данный ритуал был осложнен двумя вещами:

1) тем, что во время него я одновременно проводила другой ритуал – ритуал воссоздания;

2) и розовыми свечами, точнее, их непомерным количеством – сорок пять штук!

Их и зажигать-то устанешь.

Теперь я исполняла роль Гейл, а Гейл – роль своей зловещей гостьи. Лунный свет лился через раскрытое окно, придавая комнате какой-то призрачный оттенок. Вокруг зеркала, в котором отражался кусок звездного неба, я разложила розы и лаванду, образовав что-то вроде зачарованного круга. Гейл оказалась внутри этого круга лицом к зеркалу и не могла до окончания ритуала переступать его границ. Теперь оставалось лишь зажечь свечи.

Пока я – одну за другой – зажигала все сорок пять свечей, меня так и подмывало отпустить какую-нибудь шуточку по этому поводу, но – увы – ритуал шуток не предусматривал. Над каждой зажженной свечой я шепотом произносила тайное Слово, которое, собственно, и превращало процесс зажигания свечи в сакральный ритуал. Едва только Слово, шурша, срывалось с моих губ, узкое пламя свечи замирало на несколько мгновений, останавливая таяние свечи. Воспоминания о ритуале навсегда запечатлелись в стенах этой комнаты, и теперь, подобно бутафорским костюмам или маскам из театрального гардероба, они ждали новых исполнителей старых ролей.

Меня. И Гейл.

Не сказала бы, что мне особенно понравилось быть Гейл – тем более что собой я быть не переставала. Раздвоение, которое дало о себе знать сразу же, сильно мешало и отвлекало.

Внутренним взором я увидела, как Гейл (то бишь я) дает себе клятву использовать свой дар только во благо. Стоит ли говорить, что Гейл приходилось непросто. С каждым годом мир вокруг нее становился все более лживым и хитрым. Простым и бескорыстным людям вроде Гейл больше не было в нем места – в лучшем случае они объявлялись чудаками или сумасшедшими.

Примерно все это я переживала на собственной шкуре, зажигая свечи и произнося заклинание. Мне даже стало как-то неудобно за свою принадлежность к «бездушному капиталистическому миру». Честно говоря, я знала, что все это действо дастся мне очень нелегко – но я даже не подозревала насколько! Теперь я уже и не знаю, что было для меня сложнее – проводить сразу два ритуала или быть Гейл?

Но я даже и представить не могла, что испытывала в тот момент Гейл. В отличие от меня, она превратилась в полную свою противоположность. В женщину, которая была хитрее и опаснее окружающего мира. В женщину, которая ради своих интересов приносила в жертву жизни других людей. В женщину, по венам которой вместо крови текло густое черное зло.

В момент, когда последняя свеча была зажжена, меня вдруг охватила сильная дрожь – значит, магия действовала. Гейл стояла, глядя в черное зеркало, и что-то бормотала. Я поняла, что именно так поступила в ту злосчастную ночь незнакомка – вывернула магию Гейл наизнанку. Должно быть, Гейл просто не придала дрожи особого значения – в конце концов, она проводила ритуал с сорока пятью свечами, и дрожь могла быть прямым следствием этого.

Ритуал между тем близился к завершению. Дрожь, охватившая меня, в какой-то момент настолько усилилась, что я едва устояла на ногах. Теперь, чтобы не оказаться на месте Гейл навсегда (стареть-то мне не особенно и хотелось), я должна была сначала завершить ритуал воссоздания. Я произнесла Финальное Слово и сразу же – Слово Защиты. Я почувствовала, как мое тело покидает что-то – липкое и скользкое, словно огромная медуза просачивалась сквозь поры моей кожи.

Тем временем Гейл сильно шатнуло в сторону, и она едва не упала. Она отошла к креслу и буквально упала в него. Все сорок пять зажженных свечей, как по команде, одновременно потухли – точно бы их задуло дыхание невидимого великана, притаившегося за открытым окном.

– Ты как? – спросила я Гейл, и сама чувствуя, что меня начинает качать.

– Ужасная слабость, – донесся до меня едва различимый голос Гейл.

Я доковыляла до диванчика и развалилась на нем.

– Такое ощущение, что неделю ничего не ела.

– Я все знаю, – сказала Гейл. – О той женщине, которая ко мне приходила…

– Я надеялась на это. Я сама была тобой.

– Почему ты не предупредила меня об этой… особенности ритуала?

– Некогда было объяснять…

Когда я наконец немного отдохнула, я встала и включила в комнате свет. В кресле, уставшая и измученная, сидела прежняя Гейл. На ее красивом, добром лице не осталось и следа недавних морщин. Магия ушла сразу – ничего удивительного, что мы обе оказались буквально раздавлены чудовищной усталостью.

– Эта женщина проделала со мной все эти фокусы только потому, что считала меня конкуренткой, представляешь? Такая нелепость… Женщину звали Норма Мэй Фитцпатрик. Она уже давно промышляла черной магией – оказывала людям разного рода «услуги». Обычно ее услугами пользовались разного рода мерзавцы, готовые заплатить приличную сумму только за то, чтобы посмотреть на мучения мешающего им человека.