Зазвездный зов. Стихотворения и поэмы

Распустила постель кружевная Лепестки снеговые белья. В ней, тычинки лучей раздвигая, Забарахталась крошка моя. Как положено ей, закричала, Заорала на комнату всю. Пью до дна золотого бокала За любимую Тамарусю. Покупать я ей стану игрушек, Всё пичужек да крошечных дам. Чтобы старые формы разрушить, В пионеры малютку отдам. Расскажу ей, далеко на юге, Где морей голубые бои, Пляшут в горах лиловые вьюги, О зарю точат крылья свои. Там лежит, и не дружен ни с кем он, И о зле уж не думает он, И прекраснее ангела демон,

Оттого, что в Тамару влюблен

27

Вот здесь бродил я одиноко, Грустил ребенком в роще той. Заря причесывала локон Своей гребенкой золотой. И целовала прямо в лобик И провожала до крыльца. И был от грусти так беззлобен Овал у вечера – отца. Углом белка он исподлобья, Осколком месяца глядел. Уж звезд нетающие хлопья Возились в сизой бороде. А тишина у ног лежала, Как бессловесная змея. Но я ее почуял жало, И мудрость звезд поведал я. И с той поры горит доселе,

Вином клубится вещий яд. И бродит вечностью похмелье, И строфы звездные звенят.

28

Ворота времени раздвину, Расчищу путь, что вихрь замел. Конец, начало, середину – Измерю все концы времен. Всё то, что я таил намедни, Скажу теперь я напрямик. Грустнейшее из слов «последний» Скажу тебе, желанный миг. Придешь, придешь, хвостом кометы Поля земные закоптишь. И в городах в полночной тьме ты Как львиц из клеток – Смерть и Тишь. А Солнце как всегда с прохладцем Взойдет над миром, что угас.

И будет как всегда смеяться Над миром, чья могила – газ.

29

Приду и уйду непреклонный, Надушенный жуткой любовью. Страниц меловые колонны Гирляндами строк обовью. Опять золотыми руками За лук полумесяца вечер. Я сердце, как бешеный камень, Как в стекла – в глаза человечьи. О, там полдесятка желудков!.. Жуют вековую бурду. Любовью, и гордой, и жуткой, Я орды зари приведу.

30

Всюду тела узкий гроб. Всюду плеч свинцовых плети.

По рогам былых Европ, По хребтам былых столетий. Рук изломанных стволы. Бурелом непроходимый. Не таким ли ты прослыл? Не такого ль ждем в пути мы? Демон милый, голубой, Мефистофеля племянник, – Вот и я лечу с тобой. И земля, и небо тянет. И я, падая, лечу И горю, горю, сгорая. Шлю проклятия мечу Оскандаленного рая. В синий вечер упаду. Звезд мозгами синь обрызну. Горы черные в аду Справят огненную тризну.

31