Зэка укроет тайга

Евдокимов скосил взгляд на подполковника Покровского. Тот во все глаза взирал на молниевые разряды, пробивавшиеся через плотную темную массу пепла, и, видно, воспринимал происходящее как бонус к дальней командировке.

— Впечатляет? — не удержавшись, язвительно спросил Павел, аккуратно объезжая сосну, повалившуюся на дорогу.

— Есть такое дело.

— Хм… Вы бы задержались еще на пару деньков, тогда такое можно увидеть! Впечатлений хватит на всю оставшуюся жизнь. Обещаю!

Телефон, лежавший на панели, громко завибрировал, напомнив о своем существовании.

— Слушаю, — отозвался Евдокимов. До Покровского доносилась лишь неразборчивая речь, приглушенная работающим двигателем, и чем дальше полковник вслушивался в слова собеседника, тем угрюмее становилось его лицо. — Ты уверен? — наконец произнес Павел Спиридонович. — Угу… Хорошо. Сейчас подъедем. — Выключив телефон, он положил его на прежнее место. — Тут еще одно дельце образовалось… Собственно, оно нам по пути, давайте подъедем, разберемся на месте. Не возражаете?

— Какие могут быть возражения? — хмыкнул Покровский. — Я у вас в гостях.

Проехали через березовую рощицу, белевшую ровными аккуратными стволами. Покатили по серпантину, обрывавшемуся глубоким каньоном, куда никогда не проникает солнце, будто бы чего-то опасаясь. Спустившись, выехали к небольшой речушке с перекатами, где у каменистого бережка стоял молоденький лейтенант с двумя солдатами, а рядом с ним, энергично размахивая руками, что-то объяснял худощавый мужчина лет сорока в старых джинсах и выцветшей зеленой рубашке, явно не из местных.

Остановив машину на узкой террасе, поросшей густой высокой травой, Евдокимов с Покровским спустились по шуршащему каменистому склону прямо к берегу.

— Что там у вас? — спросил Евдокимов после того, как поздоровался со всеми.

— Вот здесь, — сказал лейтенант и приподнял цветную простыню.

Под простыней лежало разодранное тело мужчины в зеленых перемазанных грязью брюках. Вместо лица лишь кровавая уродливая маска. Его тело было изрядно обглодано, а через багровые лоскуты брезентовой куртки выпирали сломанные ребра.

— Медведь? — уточнил Евдокимов.

— Он самый, — ответил мужчина.

— Да-а, угораздило его, — невесело протянул полковник. — Прикройте чем-нибудь.

Памятный случай с медведем-людоедом произошел десять лет назад, незадолго до извержения сразу трех вулканов, стоявших рядом с сопкой Безымянной. В народе их прозвали Три Богатыря, и каждый из них имел собственный характер. Тогда погиб целый геологический отряд, при взрыве вулканов его накрыло вулканическими бомбами. В живых остались лишь две девушки, сильно отравившиеся метановыми парами. Они-то и рассказали, что к ним в лагерь приходил медведь, порвавший повара.

Последний раз медведь-людоед объявлялся в этих краях восемь лет назад, тоже перед мощнейшим извержением вулкана Корякского. Тогда под лавой, хлынувшей с высоты полутора километров, были погребены две туристические гостиницы вместе с постояльцами. Поначалу медведь таскал с базы собак. Причем делал это настолько искусно, что ни одна из них даже не пискнула. А потом напал на сторожа, любившего покурить на лавочке. Медведя-людоеда удалось пристрелить сравнительно быстро. Два десятка охотников организовали облаву и гнали его по тайге до тех пор, пока он не угодил в яму с кольями, где и нашел свой конец.

Что же будет на этот раз?

Уже давно замечено, что бурые медведи перерождаются в людоедов в период сильнейшей вулканической деятельности. Видно, в их организме под воздействием ядовитых паров происходит какой-то генетический сбой. Они перестают опасаться человека и из осторожного зверя превращаются в хитрого и безжалостного охотника.

Уничтожить такого зверя бывает крайне сложно, а его поимка напоминает едва ли не войсковую операцию, в которую приходится привлекать егерей, прекрасно знающих лес и знакомых с повадками животного, а также местных охотников. Но даже в этом случае охота на медведя не похожа на невинное сафари, где можно палить по убегающему зверю с бронированного вездехода, — всегда присутствовал риск быть покалеченным, а то и растерзанным затаившимся на тропе медведем.