Зэка укроет тайга

Где-то под самыми ногами сдвинулась тектоническая плита, безжалостно разорвав земные слои, опрокинув набок стоявшую в пятистах метрах сопку, поросшую камчатскими березами, и через образовавшуюся кривую трещину огромным огненным пузырем поперла лава, с легкостью поедавшая все на своем пути. Стволы вспыхивали, как сухие спички, пуская рваные клубы дыма в потемневшие от пепла облака. Вокруг скрежетало и грохотало, а где-то внизу опять громко стукнуло, сбивая с ног. Старший лейтенант увидел рядом бездыханного сержанта, убитого каменной глыбой, двое других, вжавшись в землю, закрыли головы руками. Собака силилась убежать, но мешал поводок, прицепленный к мертвой руке сержанта.

Заключенный, привстав, понемногу стал отходить в лес, возвышавшийся за его спиной угрюмой непроницаемой стеной. Выдернув из кобуры пистолет, Сильчин направил его на арестанта.

— Назад! — закричал он и не услышал собственного голоса, утонувшего в вулканическом грохотании. — Буду стрелять!

Аркаша, приподнявшись, отступал за поваленную сосну, толстыми корнями растопырившуюся во все стороны. Громко пыхнула соседняя сопка, выстрелив в потемневшее пепельное небо темно-красной бомбой. Описав большую дугу, она полетела точно на старлея и солдат.

— Расходись! — закричал Сильчин, метнувшись в сторону.

Поздно! Огромным раскаленным блином лава с сочным шлепком накрыла его и стоявших рядом солдат. Раздались оглушительные вопли. Некоторое время они барахтались в плазме, пытаясь освободиться от пожирающего жара, а потом разом затихли.

Аркадий подошел к старшему лейтенанту. Верхняя часть его туловища была обуглена. Сунув руку в карман его брюк, он вытащил ключ от наручников и проворно открыл замок. Отшвырнув наручники, подобрал отлетевший в траву пистолет и, довольно хмыкнув, сунул его за пояс.

Теперь он был свободен. Вряд ли кто в этой суматохе о нем вспомнит.

Дмитрий, придерживая Анфису за руку, помог ей спуститься со склона. Всюду, куда бы он ни смотрел, взор встречала выжженная земля. Там, где еще вчера произрастала сочная растительность, теперь протекали лавовые потоки. Реки обмелели, обнажив оскольчатое каменистое дно. Холодные родники вдруг заклокотали гейзерами, обжигая кипятком понурую растительность. Мох, способный выдержать любые невзгоды, посерел, пожух, проступил желтоватыми проплешинами среди травы.

Да и сам рельеф заметно претерпел изменения: горы как будто сделались еще выше, а впадины, прежде совершенно незаметные, превратились в глубокие ущелья. Сопки, прежде казавшиеся безобидными, вдруг переродились в вулканы, выстреливая столбами раскаленного пепла.

Дмитрий и Анфиса старались идти по низине, подальше от огнедышащих холмов и в отдалении от горных рек с кипящей водой.

Оставалось перебраться лишь через горный хребет, с которого будет виден океан. Анфиса не жаловалась, молча топала рядом, хотя Аксенов понимал, что прогулка ей дается нелегко. Но кто мог знать?

— А что это у тебя? — спросила она, показав на оплавленный рукав штормовки.

— Видно, где-то брызнула лава. Зацепило… А я даже не заметил.

— А если бы попала в тебя?

— Лучше об этом не думать.

— Мне страшно, что с нами будет?

— Не переживай, все будет хорошо, — успокаивал девушку Дмитрий, стараясь придать голосу как можно большую убежденность, и очень надеялся, что у него это получалось.

По узкой хорошо утоптанной тропинке, проложенной архарами, взошли на самый хребет, с которого открывался вид на потревоженный штормом океан. Узкая береговая базальтовая полоска, выложенная в доисторические времена потоками излившейся лавы, стойко принимала удары волн, расшибая их в мельчайшие брызги.

Море, прежде изумрудное, выглядело теперь темно-синим, грязным, с огромными пенящимися бурунами и беспрестанно билось о берег, будто наказывало сушу за какие-то прегрешения. У самого горизонта, усиленно борясь с большими волнами, стоял трехпалубный корабль, а рядом с ним высокий борт белого контейнеровоза.

— Нам туда, — показал Дмитрий под скалу, где хлюпала, разбивалась и пенилась вода. — Мы спустимся вот по этой дорожке, а оттуда уже недалеко.

— Знаешь, Дима, мне даже не хочется отсюда никуда уходить. Тут как-то… поспокойнее, что ли.

Аксенов слегка улыбнулся. Определенно, он был с девушкой на одной волне, нечто подобное проникло и в него. Нараставший ветер и гул, доносившийся с моря, значительно заглушали канонаду, исходившую со стороны гор. Хотелось смотреть не на раскаленные столбы пепла, зловеще застывшие над кратерами вулканов, а на море, пусть даже столь неугомонное и неуступчивое.

— Ты, девочка, можешь и не уходить, — раздался за спиной простуженный голос. — Оставайся со мной. А вот твоему дружку я бы посоветовал отвалить в сторонку.

Повернувшись, Дмитрий увидел худощавого человека в темно-синем спортивном костюме, на узких плечах брезентовая куртка. Он имел вполне миролюбивый вид, если не считать одного обстоятельства: в правой руке человек держал «макаров», направленный точно в середину груди.

— Ты чего?..

— Что встал? Проваливай отсюда, если не хочешь неприятностей.