Зелёная земля

или четверть – хотя бы на сколько!

Но с Пространством мы так и не стали на ты:

не пускает оно меня дальше черты

горизонта– и правильно, кстати!

Ибо Времени раб не оценит красот -

он с собою всего-то что и унесёт -

пару мыслей, привязанных к дате!

Ибо Времени раб… что же Времени раб -

он карабкается, как какой-нибудь краб

среди разных похожих каменьев,

и ему всё равно, где карабкаться вверх:

уж такой этот краб есть смешной человек -

путешественник и современник…

11

…в государстве, где все мы равны наугад

и где каждый второй точно так же богат,

как и каждый, наверное, третий!

Впрочем, закономерность хромает, прости, -

что ж касается этих монеток в горсти,

их не выбросишь даже на ветер.

Значит, так: в государстве… да Бог с ним, я тут

побеседовал несколько долгих минут

с вагабондом одним по дороге:

он сказал, что мы птицы, он был как Христос:

он был тем, что с собою фактически нёс…

Дескать, птицы не платят налоги!

Я про птиц уже слышал не раз и не два -

и про птичьи мозги, и про птичьи права -

и согласен: мы правда как птицы!

Взять хоть нас с вагабондом… а прочих не брать,

ибо им не понравится бедная рать

не имеющих где примоститься.

Я совсем не о доме – что толку, что дом?

Дом стоит на пути – огибаем с трудом! -

и мешает уйти восвояси.

Разговор же о том, что за домом, вдали…

Но никак не увидеть той дальней земли -

час полёта, да дело не в часе!

Дело в том, что я был там, на дальней земле,

и оттуда смотрел, как далёко во мгле

простирается та, где я ныне, -

та, которая ныне мне так же мила

и враждебна, как прежде другая была:

я о родине, я о чужбине…

12

…и не сравнивать – то, что случилось вчера,

с тем, что вышло сегодня: сравненье – игра,

это вовсе не жизнь никакая!

Это всё Мефистофеля штучки: сравни

с настоящими днями минувшие дни,

чёрту в кознях его потакая!

Жизнь летит как летится – прошло так прошло! -

и не тащит своё за собой барахло

и не отягощает полёта:

жизнь летит без оглядки – как буря, как смерч,

как тайфун, как торнадо, оглянешься – смерть:

смерть и смерть, и история Лота.

Ан – не сравнивать… Я здесь живу хохоча -

и вчера, например, побывал у врача:

он сказал, что Сократ смертен тоже.

Я ушёл успокоенный: я не Сократ,

но в компании этой я числиться рад -

ничего, что пока я моложе.

Вот ещё… – почтальон говорит, что и он

третий месяц без писем, а ведь почтальон,

не какой-нибудь там «получатель»!

Если уж почтальону не пишут, то мне

не писать полагается просто вдвойне -

из почтенья к почтовым печатям!

Но – не сравнивать! Глупость сравнения в том,

что когда ты сидишь на крыльце золотом -

царь, царевич и прочая мелочь! -

то, какой бы ты ни был при этом крутой,

всё равно ты сапожник и даже портной -

и уже ничего не изменишь…

13

…кстати, вот что… а в общем-то, нет, чепуха!

Я к тому, что не так уж она и плоха -

эта чудо-треска во фритюре:

просто я из протеста – к еде как еде! -

говорил, что треска эта просто везде

и противна нутру и натуре.

Чем угодно клянусь: дело тут не в треске,

а в какой-то ужасной и глупой тоске

по… не знаю – севрюжине с хреном.

По каким-то вещам, безымянным вполне,

по какой-то – теперь уже третьей! – стране

или вот… по кораблику с креном.

Ибо то, что дают, есть лишь то, что дают, -

и растущий вокруг непомерный уют…

не подумай, конечно, плохого! -

это то, что уже существует, что есть,

между тем, как хотелось бы, скажем так, – весть:

трубный глас, золотая подкова!

То, чего не случалось – ни там и ни тут,

то, чего вообще, может быть, не «дают» -

никому, никогда, ни в какую:

просто кто-то в бреду говорит ерунду -

и все верят ему, на его же беду,

дурачку… я о чём и толкую!

Что-то как-то не бредится всё ни о чём,

что-то всё получается, что ни начнем,

в этой маленькой жизни собачьей!

Залетал один ангел, сказал: «Посидим?»

Посидели. Потом я выветривал дым

трое суток – беспечный, табачный…

14

…что касается запада – запад таков,

что на западе много своих… моряков,

точно так же, как и на востоке.

А отличье… отличье, пожалуй, одно -

в том, что солнце заходит на западе, но

это позже, под вечер, в итоге.

…утром, стало быть, нету отличий – хоть плачь,

завернёшься потуже в какой-нибудь плащ

и – в дорогу, не чувствуя почвы.

Встретишь пару приятелей, тоже в плащах,

поболтаешь о как бы сказать мелочах -

о причудах погоды и почты…

Днём всё то же: бумажные крылья сложив,

удивляешься вслух, что пока ещё жив,

только кофе – надёжный товарищ:

так от кофе до кофе и тянется день -

золотая его канитель-дребедень, -

выпьешь, плюнешь и снова заваришь!

Только к вечеру запад вступает в права:

начинает немножко болеть голова -

и в какой-нибудь глупой харчевне

с неким Ольсеном-Нильсеном-Расмуссеном

обсудить остаётся за красным вином

назначение жизни вечерней.

А потом уже – стало быть, сильно потом! -

в терпеливом молчаньи своём золотом

за морями-холмами-лесами

солнце, значит, заходит – не сразу, не вдруг,

но подолгу сужая всё менее круг:

бесконечно. Часами. Часами…

15

…земляные орешки, весёлая дрянь -

жизнь бежит, как чумная какая-то лань:

съешь пакетик орешков… и – старость!

Только соль на ладонях и соль на губах -

словно вышел из моря, как некий рыбак:

соль на память одна и осталась.

Соль всегда остаётся, всегда на потом -