Зеленые яблочки (СИ)

Отец с дочерью по протоптанной тропинке шагали домой. Нерадостно было на душе у Харитона. Чему радоваться? Нетопленой печи или пустым кастрюлям? После женитьбы пришлось ему с молодой женой переехать на хутор. Не захотел он жить с родителями. Тем не особо пришлась по душе его Тонька. Хотели они совсем другую девку засватать сыну, но тот заупрямился. И пошли в семье нелады. Потерпев, молодые решили отделиться, обзаводиться своим хозяйством. Поначалу все складывалось, жили не тужили, добро наживали. Через год родила его Антонина дочь. Прошло еще два, и жена умерла при очередных родах, оставив ему сына. Мальца забрала к себе мать Харитона, жившая в деревне. Анютка полюбила младшего братишку и теперь ходила в деревню и зимой и летом. Отец иногда брал мальчика к себе, но особой любви к нему не испытывал, в душе считая, что если бы не сын, жива была бы любимая жена, и все было бы хорошо. Не надо было стирать самому, стряпать невкусные щи или кашу. Антонина — баба работящая была — кругом успевала: и по дому, и со скотиной управлялась. Осталось теперь хозяйство на плечах Харитона. Приходилось держать даже корову. Доил ее сам, затемно пробираясь в сарай, чтобы не видели вездесущие соседи. Хотя те сочувствовали ему и снисходительно относились к тому, что мужик правит сам относящиеся к бабским дела, он все же стеснялся и считал зазорным для мужика напяливать платок на голову. Иначе не отдавала Майка молоко, хоть сколько дергай за вымя. Однако без коровы-кормилицы в деревне невозможно прожить. Последнее время мать сильно хворала: было ей тяжело углядеть за трехлетним ребенком. Вот и ходила Анютка в деревню нянчить брата, да помогать бабушке, хотя самой ей шел всего шестой год. Но детей в деревне рано приучали к работе. Огород прополоть, бросить корма цыплятам, нянчиться с младшими, полы подмести. Анютку жалели и на хуторе, и в деревне, сочувствовали и Харитону. Вдовствует мужик уже три года. Пора бы забыть свою Тоньку, да найти себе подходящую жену, а для детей заботливую, пусть хоть и мачеху. Зато присмотрены будут, накормлены. Присматривают, конечно, за детьми соседи. Дашка вон души не чает в Анютке, да и Ванятку, при случае, с рук не спускает. Но разве она заменит взрослую женщину? Да и невеститься начала девка, на посиделки зачастила. Мысли в голове Харитона роились, накладывались одна на другую. Не нравились ему местные вдовы, не мог он еще забыть своей жены. Хоть и не красавица она была. Некоторые сплетницы даже утверждали, что у его Тоньки глаза вытаращенные. Но Харитон не замечал этого.

— Вон и у Дашки глаза как два блюдца, — подумал Харитон, — так все считают ее красивой. Хрен поймешь сплетниц этих, — усмехнулся он. — Да и не всякая пойдет на двоих детей. Харитон горестно вздыхал. Надо было подумать об ужине. Зимой рано темнеет. Жители деревни, повечеряв да посидев: кто около горевшей на столе свечи, а у кого достаток побольше, те и возле керосиновой лампы, ложились спать. Ведь вставать приходилось рано. С рассветом бабы начинали стряпню, а мужики выходили на двор, управлять скотину. В каждом дворе были и овцы, и коровы, почти у всех были и лошади. Без лошади в деревне пропадешь. Поле засеять — надо кланяться соседу или идти на поклон к мельнику. У того и лошадей много и семенами одолжит. Только по осени половину урожая заберет. На хуторе жили, в основном, обеспеченные крестьяне. Назвать богатыми их было нельзя, но и не бедствовал народ. Хлеба хватало до нового урожая, и по весне сеяли своим зерном. Семьи все были работящие, потому и жили с достатком. Даже налоги платили исправно.