Зеленые яблочки (СИ)

Егор, подошел к сундуку и достал, из-под наваленных на него шуб, большой кулек, свернутый из коричневой магазинной бумаги. Кулек поменьше извлек оттуда же Никита. Развернув бумагу, они подошли к девчатам.

— Эх, красавицы, отложите свои бесконечные носки, да варежки, принимайте городские угощения, пряники сладкие, конфетки яркие! — Никита опять был в центре внимания. Смущенные девчата переглядывались, подставляя ладошки. Не каждый день приходится принимать угощения.

Егор, черпая ладонью из кулька, сыпал конфеты в подолы притихших девчат. Никита оделял их пряниками. Девчата, жеманясь, принимали неожиданные подарки.

— Ты поменьше захватывай, медведь, — урезонил Никита друга, — так всем не хватит. — Погляди, сколько девок подросло, пока мы армейскую науку проходили.

Егор оделял девчат, сидящих на краю первой лавки. Сдобная девка Парашка, жеманясь, отстранила его руку: — Зачем так много? Мы тех конфет наелись уж, чай не бедные.

Егор поднял на нее глаза. Он вспомнил, что это дочка мельника.

«Надо же, как вымахала» — подумалось ему. Он помнил многих девчат и парней, здесь присутствующих, еще подростками.[3]

«То ли время летит, то ли мы изменились — после отлучки все другим кажется» — подумал Егор. По приезде ему показалась маленькой родная деревня, а уж родная изба, до горечи в горле, была мала и примитивна. После города, в котором они служили с Никитой, его широких улиц, огромных домов, порой даже в несколько этажей, соборов, златоглавых церквей, мощеных улиц, даже казарма казалась хоромами по сравнению с деревенскими домиками.

Мать обиделась на него, когда он поделился впечатлениями после приезда. «Век так жили, сроду в городе не была и не поеду».

Но теперь, глядя на девчат, Егор немного расслабился. Местные девчата показались ему привлекательнее городских. По крайней мере, красивее. Он перешел на другую сторону горницы и начал раздавать гостинцы сидевшим на второй лавке девчатам, которых еще не успел рассмотреть. А посмотреть было на кого: все крепкие, розовощекие. «Правильно мать говорит: на такой женишься — горя знать не будешь, и детей здоровых нарожает и хозяйство обиходит. Чего еще мужику надо?» — вот такие мысли витали в голове присматривающегося к девчатам Егора. Но случайный взгляд, брошенный на сидящую рядом с крепко сбитой подругой девчонку, напрочь выбил хозяйственные мысли из головы парня. Ноги вдруг не захотели слушаться хозяина и сделать шаг в ее сторону. Сердце екнуло и провалилось вниз. Непослушными пальцами он захватил пригоршню конфет и протянул девушке: угощайся. Голос изменил ему, прозвучав слишком хрипло. Дыхание перехватило. Раньше Егор не встречал таких девчат. Две длинные косы, перекинутые со спины на грудь, были пушистыми, и цвет их был необычен. Темно-каштановые, они, в свете стоящей на столе лампы, отливали золотистым блеском. Девушка подняла огромные зеленые глаза, обрамленные темными густыми и такими длинными ресницами, что они касались прямых темных бровей.

«Ишь, глазищи то! Как листва ранней весной» — тут же отметил про себя Егор. Розовые губы, уголки которых были немного приподняты, отчего казалось, что улыбка не сходит с этого нежного лица. Нижняя губа, слегка оттопыренная, напоминала капризного младенца. Немного удлиненное лицо с легким румянцем на щеках цветом напоминало дикий степной шиповник. Смотрела она слегка удивленно, а в глазах было такое добродушие, что казалось, никто и никогда не обижал ее, а она верила, что этот мир — ласковый и добрый. По сравнению с другими девчатами. она была худенькая или скорее тонка в кости, как говорили о таких в деревне.

«Откуда взялась такая?» — пронеслось в голове Егора. Уж слишком нежна она была для деревенской непосильной жизни. Как назло, Егор не мог вспомнить, чья она дочь.

— Ты чья? — спросил он, чтобы не молчать, а еще, чтобы никто не заметил его замешательства — ведь засмеют потом. Разум на минуту покинул его, и Егору вдруг до боли захотелось прижать ее к груди, так, чтобы хрустнули ее тонкие косточки, чтобы она задохнулась от его объятий. Целовать ее улыбчивые губы, чтобы ее тонкие руки обнимали его, запутались бы в волосах…

Она улыбнулась:

— Мамкина да папкина.

Егор сыпал конфеты ей в подол:

— Угощайся!

Девушка засмеялась:

— Зачем так много?

Останавливая его, она положила свою ладошку на его руку. Егора окатило горячей волной. Еще ни одна особа женского пола так на него не действовала. «Ну и никогда прежде не встречалась такая», — подумал он, c неохотой перейдя к другой девушке, так как сзади его подталкивал раздающий пряники Никита. Городские гостинцы достались всем, конфетами оделили даже лежащего на печи деда, немного разочаровав его. Он ожидал, что приехавшие поднесут рюмашку.

— Сахару меньше уйдет с чаем, — решил практичный дед, — тоже польза.