Земля 2.0 (сборник)

Мы из­го­тав­ли­ва­ли кир­пи­чи для хра­ма по при­ми­тив­ной тех­но­ло­гии, из­вест­ной еще в Древ­нем Ри­ме, од­но­вре­мен­но, для за­го­тов­ки бло­ков из гра­ни­та, мы ис­поль­зо­ва­ли элек­тро­пи­лы с ал­маз­ны­ми дис­ка­ми, о ко­то­рых стро­и­те­ли про­шло­го не мог­ли да­же меч­тать.

Че­го нам дей­стви­тель­но недо­ста­ва­ло, так это вдо­воль элек­три­че­ско­го ка­бе­ля и из­де­лий из ме­тал­лов. Мы меч­та­ли о ли­тей­ном це­хе или хо­тя бы о са­мой про­стой куз­ни­це, но по­ка мы не мог­ли са­мо­сто­я­тель­но до­бы­вать ру­ду и за­ни­мать­ся ее пе­ре­ра­бот­кой. Един­ствен­ным ис­точ­ни­ком ме­тал­ла был «Свя­той Ти­бальд», но в его кон­струк­ции в ос­нов­ном ис­поль­зо­ва­лись спла­вы, не под­да­ю­щи­е­ся об­ра­бот­ке на до­ступ­ном нам уровне. Слов­но опа­ры­ши, вы­еда­ю­щие внут­рен­но­сти мерт­вой че­ре­па­хе, мы по­ти­хонь­ку раз­би­ра­ли ко­рабль из­нут­ри, остав­ляя нетро­ну­тым лишь кор­пус и дви­га­те­ли. И я не раз ви­дел на ли­це бра­та Ми­ха­и­ла грусть, ведь для него то, что нам при­хо­ди­лось де­лать с кос­ми­че­ским ски­таль­цем, бы­ло срод­ни кан­ни­ба­лиз­му.

Про­фесс Га­б­ри­ель вы­шел на связь с глав­ной ку­ри­ей Об­ще­ства Иису­са и до­ло­жил ге­не­ра­лу Джо­ван­ни Пик­ко­ло­ми­ни об успе­хах экс­пе­ди­ции. Ге­не­рал пе­ре­дал, что Вер­хов­ный пон­ти­фик тре­бу­ет от­чет с под­твер­жде­ни­ем или опро­вер­же­ни­ем сверхъ­есте­ствен­ной су­ти пре­об­ра­же­ния Мар­са. «Нам пред­сто­ит еще очень мно­го ра­бо­ты, – от­ве­тил про­фесс. – Да­же на­хо­дясь на ме­сте со­бы­тия, мы и на од­ну мил­ли­он­ную не при­бли­зи­лись к по­ни­ма­нию про­ис­хо­дя­щих здесь про­цес­сов. Но од­но не под­ле­жит со­мне­нию: Марс се­го­дня на­пол­нен све­том со­зи­да­ния, и мы с бра­тья­ми как ни­ко­гда силь­но ощу­ща­ем бли­зость Все­выш­не­го». Чуть позд­нее нам бы­ли пе­ре­да­ны сло­ва Па­пы. «Sic aux­il­i­um vo­bis Deus!» – ла­ко­нич­но ска­зал Свя­тей­ший.

Я на­хо­дил ис­тин­ную от­ра­ду в ра­бо­те с рас­те­ни­я­ми. Мо­и­ми под­опеч­ны­ми бы­ли шпи­нат, соя, лук-по­рей, вью­ща­я­ся клуб­ни­ка, немно­го бол­гар­ско­го пер­ца. Но на­сто­я­щи­ми лю­бим­ца­ми по­че­му-то ста­ли по­ми­до­ры, хо­тя на Зем­ле я не за­ме­чал к ним осо­бой при­вя­зан­но­сти – ни га­стро­но­ми­че­ской, ни ду­шев­ной. Я дал имя каж­до­му ку­сту, и вся­кий раз, на­хо­дясь в оран­же­рее, я раз­го­ва­ри­вал с ни­ми, слов­но с вер­ны­ми дру­зья­ми. Гос­подь сви­де­тель, как я ра­до­вал­ся, ко­гда пе­ре­са­жен­ная в под­го­тов­лен­ный грунт рас­са­да при­жи­лась и ко­гда на ку­стах по­яви­лись пер­вые цве­точ­ные ки­сти. Как под­рас­та­ю­щие де­ти, по­ми­до­ры по­гло­ща­ли все боль­ше и боль­ше мо­е­го вни­ма­ния: Фран­чес­ке тре­бо­ва­лось уда­лить лиш­ние по­бе­ги-па­сын­ки, Ан­джею – лиш­ние за­вя­зи, Луи нуж­но бы­ло пе­ре­фор­ми­ро­вать сте­бель, а тол­сту­ху Эс­тер под­вя­зать к кар­ка­су оран­же­реи, по­сколь­ку ни один «на­пе­ча­тан­ный» «Го­лиа­фом» пла­сти­ко­вый кол не вы­дер­жи­вал ее ве­са… Я на­зы­вал по­ми­дору­шек по име­нам, я неж­но по­жи­мал им ру­ки-вет­ви, я с на­сла­жде­ни­ем вды­хал терп­кий то­мат­ный за­пах. Од­на­жды за этим за­ня­ти­ем ме­ня за­стал брат То­маш: он за­гля­нул в оран­же­рею, что­бы со­гла­со­вать мой за­прос на ис­поль­зо­ва­ние «Го­лиа­фа» для син­те­за оче­ред­ной пар­тии хи­ми­че­ских удоб­ре­ний. С тех пор ме­ня ста­ли ве­ли­чать «брат Овощ». Да­же сам про­фесс вре­мя от вре­ме­ни об­ра­щал­ся ко мне «Фран­циск По­ми­дору­шек». Я при­ни­мал эти кол­ко­сти со сми­ре­ни­ем и по­лу­улыб­кой на устах, мне греш­но бы­ло жа­ло­вать­ся на судь­бу, ведь Гос­подь наш Иисус Хри­стос и его уче­ни­ки в свое вре­мя под­вер­га­лись го­раз­до боль­шим го­не­ни­ям и на­смеш­кам.

Вре­мя от вре­ме­ни кто-ни­будь из бра­тьев за­хо­дил в оран­же­рею, что­бы про­сто по­си­деть на пла­сти­ко­вом та­бу­ре­те в окру­же­нии зе­ле­ни и по­ды­шать за­па­хом удоб­рен­ной поч­вы и лист­вы, на­ве­ва­ю­щим вос­по­ми­на­ния о Зем­ле. Ча­ще все­го го­сти по­яв­ля­лись в ве­чер­ний час, ко­гда гу­стой, слов­но ян­тар­ная смо­ла, за­кат­ный свет до кра­ев на­пол­нял про­зрач­ную по­лу­сфе­ру оран­же­реи. Я не удив­лял­ся, ес­ли бра­тья вдруг на­чи­на­ли от­кро­вен­ный мо­но­лог, об­ра­щен­ный рав­но как ко мне, так и к мо­им зе­ле­ным дру­зьям.

Брат Ал­ло­и­зий был стар­ше лю­бо­го из нас, кро­ме то­го, он яв­лял­ся са­мым опыт­ным дей­ству­ю­щим эк­зор­ци­стом ор­де­на. Спе­ци­а­ли­за­ция Ал­ло­изия на­ло­жи­ла пе­чать на его об­лик. Этот мо­нах об­ла­дал не са­мой при­ят­ной при­выч­кой гля­деть дол­гим неми­га­ю­щим взгля­дом в од­ну точ­ку, и очень ча­сто эта точ­ка рас­по­ла­га­лась меж­ду глаз у ко­го-ни­будь из нас. Се­рая бо­ро­да Ал­ло­изия до­сти­га­ла се­ре­ди­ны гру­ди, и, на­вер­ное, из-за ее тя­же­сти ниж­няя гу­ба эк­зор­ци­ста все­гда бы­ла от­то­пы­рен­ной, при­от­кры­вая тем са­мым неров­ные ко­рич­не­вые зу­бы.